Было это в начале сентября, в первые школьные дни. Погода стояла тёплая, и ребята во время перемен играли во дворе. Чтобы собрать их на урок, нянечка выходила со звонком на крыльцо. Однажды, когда разгорячённые беготнёй, они расселись по местам, Борис Попов, второгодник, новенький в классе, сказал:
— Эх вы, дурачьё! Охота вам тут сидеть! Смотрите, какая погода!.. Давайте удерём в лес…
Кое-кто стал возражать: нехорошо, мол, убегать с уроков, сейчас придёт учитель.
Борис только усмехнулся.
— Слушай мою команду! — крикнул он, сложив руки рупором. — Я адмирал!! Приказываю всем следовать за мной! А кто не пойдёт, — он вытащил из-под парты толстую палку, — тому вот… палкой!
Все засмеялись. Никто, конечно, палки не испугался, но всем стало весело. Недолго думая ребята поднялись и пошли за Борисом.
Можешь себе представить, пошёл и Стасик Орлов, председатель совета отряда! Ему и в голову не пришло отговаривать, он чуть ли не первый выскочил из класса.
Только один мальчик остался — Витя Ивонин. Правда, он поплёлся за ребятами, а потом незаметно отстал и трусливо спрятался за углом.
Через несколько минут учитель географии Семён Фёдорович вошёл в класс. На доске висела географическая карта, на партах лежали карандаши и ручки, розовели промокашки в раскрытых тетрадях… Видно, ученики только что были здесь и готовились к уроку.
Учитель усомнился: да в этом ли классе у него урок? Может, переменилось расписание?
Встревоженный, он вышел из класса и в коридоре встретил Витю Ивонина. От него-то Семён Фёдорович всё узнал.
…В лесу сначала всё шло хорошо. Ребята решили штурмовать высокий забор какой-то пустой дачи. Понаделали ружей из палок, обвязали стволы двух спиленных берёзок ремнями и поволокли их за собой на штурм, как пушки.
Но постепенно интерес к игре пропал — слишком уж командовал Борис. Он назначил себе двух адъютантов, и они должны были всюду следовать за «адмиралом». Ходи и ходи — вот и вся игра. У мальчика, который сделал себе хорошее ружьё, Борис ружьё отобрал.
— А что Семён Фёдорович подумал? — произнёс кто-то.
На мгновение ребята словно увидели, что происходило там, в классе, в их отсутствие, и впервые с неприязнью подумали об «адмирале». Как-то они теперь вернутся в школу?
Один из «артиллеристов» вдруг бросил «пушку», которую он волочил по земле, покрытой золотистыми листьями, и решительно направился к школе. За ним потянулись остальные.
Ребята не подозревали, что привычный вид класса — парты, чёрная доска с кусочком мела, — может так сильно взволновать их. Словно домой вернулись! Сразу заметили: кто-то уже снял географическую карту.
И вот, когда они рассаживались по своим партам, не торопясь вошёл в класс Борис.
— Ну что, покаялись? — насмешливо спросил он.
Странное дело, этот вопрос сразу изменил настроение ребят. Горечь раскаяния, радость возвращения — всё, что за минуту до этого так сильно волновало их, — показались им ненужным, смешным. Они боялись, а вдруг Борис станет их дразнить, — сам-то он и не думает каяться!
«Адмирал» прошёл в конец класса, сунул палку под парту и потянулся.
— Эх, хорошо погуляли!
И снова никто не возразил ему.
С тех пор Борис стал забирать власть в отряде. Ребята не любили его. Но когда «адмирал» вдруг ни с того ни с сего так толкал кого-нибудь, что у того слёзы выступали от боли, никто не решался сказать ему, что гадко, низко так пользоваться своей силой…
— Подбери бумажку! — приказывал он кому-нибудь из ребят.
И тот поднимал бумажку, лежащую у ног Бориса.
Борис подавлял ребят своей грубостью и нахальством.
Семён Фёдорович больше не приходил в шестой класс «А». Он не хотел с ним заниматься.
«Адмирала» это нисколько не волновало. Как-то он даже посмеялся:
— Дался вам этот учитель! Не всё ли равно, кто будет географию преподавать?
— Замолчи ты! — крикнул Стасик Орлов. — Послушались тебя…
— Ну и что — плохо было? — вызывающе осведомился Борис.
— Плохо? Эх ты, дурак!.. Ничего-то ты не понимаешь…
— Кто-о дурак?
Борис двинулся на Стасика. Стасик на этот раз не сробел.
По росту и по силе Стасик уступал Борису, но об этом сейчас он не подумал. Стасик больше всех чувствовал свою вину. Он, как многие мальчики, всю жизнь мечтал стать героем. Когда читал о подвигах, воображал себя на месте героя. В мыслях бывал и лётчиком, и моряком, и солдатом. И никогда-никогда ни перед кем не отступал! А вот когда в действительности потребовалось проявить характер — не сумел.
— А ну, ты… повтори, что сказал! — подступал к Стасику Борис.