— Да, это мой галстук в музее, — покраснев, подтвердила Лидия Ивановна. — Фашисты, захватив наш город, запретили носить пионерские галстуки. За это убивали. Я зашила свой галстук в муфту… Когда Гродно освободили, мы с братом вывесили наши красные галстуки в окне, как флаги.
Разговорившись, Лидия Ивановна рассказала мне о том, как она помогала партизанам.
…Лида с папой, мамой и младшим братишкой не успели уехать из Гродно до того, как его захватили фашисты. Родители Лиды были коммунистами, они связались с партизанами, вели разведку в городе и посылали сведения в партизанский отряд.
Лида об этом, конечно, не догадывалась. Как-то ночью она сквозь сон услышала стук в дверь, приглушённые голоса. Утром девочка не могла понять, приснилось ей это или в самом деле кто-то приходил. Когда она спросила маму, та ей спокойно сказала:
— Приснилось тебе всё…
Вскоре «сон» повторился. На этот раз Лида ясно видела высокого, худощавого человека, он вполголоса разговаривал с отцом.
— Это приходил дядя Коля, школьный товарищ мамы, они вместе учились, — объяснил девочке утром отец.
Дядя Коля приходил не раз. Лиду обычно к его приходу укладывали спать. Но однажды она понадобилась. В городе шла облава, фашисты искали партизан. Если бы дядю Колю обнаружили в доме, да ещё с оружием, расстреляли бы и его и всю семью. Он должен был уйти. Лиде велели проводить его за город.
Дядя Коля шёл по улице, а за ним, как бы сама по себе, шагала маленькая девочка с рюкзаком за плечами.
Девочка очень волновалась, напряжённо следила за своим спутником, боясь потерять его в темноте. Мама предупредила: если дядю Колю остановят, Лида должна идти своей дорогой. Что бы ни случилось, идти, не останавливаясь…
Ни словом не обмолвившись, они вышли из города. Дядя Коля взял у Лиды рюкзак, вынул из него наган, завёрнутый в тряпьё, попрощался с девочкой и исчез в лесу.
Так Лида, сама ещё не понимая этого, стала помощницей партизан. С тех пор ей не раз давали различные поручения.
Смелости у неё хватило бы на десятерых.
Кладбище, тёмные подвалы, куда она носила в условленные места записки для партизан, бомбёжки не могли остановить её. Представляешь, какое это было время: родители, дядя Коля, полюбивший девочку, сами посылали её навстречу опасности… Кто бы отпустил сейчас, в мирное время, десятилетнего ребёнка ночью одного на самую спокойную улицу!
Лида шныряла по дорогам, по улицам, и никому в голову не приходило, что это идёт разведчик, что, быть может, через час-другой вслед за ней двинется партизанский отряд. Лида прекрасно владела собой, никто не мог бы заметить её тревогу, страх. Помнишь, Ярушка, одна девочка говорила нам с тобой, что у неё слёзы сами текут, когда она совсем не хочет плакать? Так вот, Лида не плакала, если ей и хотелось плакать.
Вот какой случай произошёл с ней однажды.
Лида часто ходила в писчебумажный магазин — партизанам нужна была бумага для листовок.
Продавщица приметила её.
— Вон та, маленькая, — сказала она по-немецки хозяину лавки, — каждый день покупает бумагу. Зачем ей столько? — Она едва заметным кивком головы указала на Лиду.
Девочка насторожилась. По внимательному взгляду немца поняла, что её приметили. Что делать?
Бежать? Её схватят. Дядя Коля наставлял её: «Не беги. Бежать хуже всего».
Медленно подвигалась очередь к прилавку.
— Тебе, девочка, бумаги? — спросила продавщица у Лиды.
— Нет, тётенька, чернил, — услышала она в ответ. — Лиловых, пожалуйста.
Купив чернил, Лида не торопясь вышла из магазина…
Эта десятилетняя девочка была награждена медалью «Партизану Отечественной войны» 1-й степени.
Слушая мои рассказы, ты, наверное, думаешь, что смелыми люди бывают только во время войны, когда появляются опасность, враги. У меня тоже мелькнула такая мысль при встрече с Лидой Вашкевич. Я представила себе жизнь девочек теперь. Взять, к примеру, тебя или какую-нибудь нашу советскую девочку. Встала утром, умылась, позавтракала, пошла в школу. Всё тихо, спокойно. Милиционер остановит на перекрёстке автомобили, чтобы дети могли безопасно перейти на другую сторону… Какая смелость здесь нужна?
А всё-таки и в обычной жизни бывают нелёгкие испытания. И бои бывают, правда без пуль и гранат. В том же городе Гродно я познакомилась с девочкой, которая и в мирное время была настоящим борцом, и не где-нибудь, а у себя дома.
Ты, наверное, подумала: когда пожар или ещё какая-нибудь беда случилась? Нет, Ярка, не было ни пожара, ни наводнения. В самой обычной обстановке жили мать и дочь.