В этом скоротечном, предельно напряженном бою вышло из строя еще несколько экипажей. Погиб парторг 1-го танкового батальона старший лейтенант Ховров, ранены заместитель командира по политической части этого же батальона старший лейтенант Серов, парторг 3-го танкового батальона старший лейтенант Палуйко и другие. Ни один из раненых танкистов не покинул поля боя, продолжая сражаться или в подбитом танке, или у танка до подхода наших войск. Ударами артиллерии дивизий и корпуса из глубины, противотанковой артиллерии стрелковых частей контратакующая группа противника была отброшена. Наша пехота вместе с танками начала преследовать врага.
И вот наступило время для решения нашей главной задачи. Командующий фронтом приказал войскам 39-й армии совместно с 11-й гвардейской армией овладеть городом-крепостью Кенигсбергом. Нам предстояло обойти город с севера и северо-запада, 11-й гвардейской — с юга и юго-запада и, соединившись, завершить окружение Кенигсберга, а затем взять его. Разумеется, мы быстро довели эту задачу до командиров, штабов, политорганов и всего личного состава войск армии.
Уже 26 января соединения 94-го корпуса, а 27 января и соединения 113-го корпуса завязали бои на ближних подступах к городу. Помимо того что противник сопротивлялся с еще большим ожесточением, чем раньше, на результатах этих боев сказалось и то, что нам не удалось полностью раскрыть состояние обороны противника в городе и на ближайших подступах к нему. Соединения 113-го и 94-го корпусов предприняли несколько настойчивых атак с целью прорваться в город, но ни одна из них успеха не имела.
26 января на временный командный пункт армии в Жилленберге, в четырех километрах западнее Гольдбаха, прибыл командующий фронтом И. Д. Черняховский.
— Я думал искать вас в районе Кенигсберга, — сказал нам с командармом Иван Данилович первым делом, — а вы до сего времени сидите под Гольдбахом.
— В Кенигсберг противник не пускает, — ответили мы в том же духе.
— Ну вот и доложите, как же это он так не пускает вас в город.
Все данные о противнике Черняховский выслушал очень внимательно, сверяя их со своей картой и уточняя ее. Затем он заслушал доклад Людникова о войсках армии, время от времени обращаясь ко мне с вопросами о политико-моральном состоянии и материальном обеспечении личного состава.
Черняховский по телефону вел также разговор с командующим 11-й гвардейской армией генерал-полковником К. Н. Галицким и штабом фронта. Выглядел командующий заметно уставшим, был взволнован и озабочен, но разговаривал с нами спокойно, в доброжелательном деловом тоне. Детально интересовался действиями командиров, штабов, политорганов корпусов и дивизий. В заключение он сказал, что войска армии в ходе проводимой операции действовали хорошо. Пожелал нам таких же успехов до конца войны.
Черняховский уточнил задачу войскам армии. Она должна была вести наступление в двух направлениях: силами 5-го гвардейского и 94-го корпусов во взаимодействии с 43-й армией — в общем направлении на Гермау и дальше на западное побережье Земландского полуострова с задачей выйти на побережье Балтийского моря; силами 13-го гвардейского и 113-го корпусов — в общем направлении Метгеттен, залив Фришес-Хафф с задачей выйти на побережье этого залива, завершить окружение Кенигсберга с запада и отрезать пути связи противника с портом Пиллау.
Эта встреча с дважды Героем Советского Союза генералом армии Черняховским оказалась для нас последней.
27 января мы еще раз попытались сосредоточить свои главные усилия на том, чтобы прорвать оборону противника на ближайших подступах к Кенигсбергу и ворваться в город, но успеха снова не имели.
Упоминавшийся мной гитлеровский генерал К. Типпельскирх, видимо желая задним числом бросить тень на героизм советских воинов в боях за Кенигсберг, писал: «Дойдя до восточных подступов к крепости и значительно переоценивая ее оборонительную силу, русские остановились перед крепостью и перенесли направление главного удара на Земландский полуостров…»[11] Видите ли — переоценили силу крепости! Нет, дело обстояло не так. Еще до наступления всем было известно, что Кенигсберг является одной из первоклассных крепостей в мире.
Город окружен крепостными фортами, глубокими, заполненными водой рвами. В промежутках между фортами — доты, усиливавшие до предела насыщенную полевую оборону. Подступы всюду плотно заминированы и прикрыты многими рядами проволочных заграждений. Уже в первых боях мы убедились, что вся оборонительная система занята войсками противника. Овладеть городом-крепостью с ходу было невозможно. Именно это, а не придуманная «переоценка» сил и укреплений врага, диктовало советскому командованию план дальнейших действий.