В итоге разносторонней партийно-политической работы, проведенной за время подготовки к операции, мы о командармом имели все основания доложить Военному совету фронта о том, что, несмотря на значительное омоложение армии, пополнение ее десятками тысяч необстрелянных воинов, наступательный дух войск высок и что они готовы выполнить свои боевые задачи.
Доклад этот я подписывал уже не с Н. Э. Берзариным. В самый разгар подготовки к наступлению произошла смена командующего 39-й армией. 1 июня 1944 года эту должность принял генерал-лейтенант Иван Ильич Людников, а генерал Берзарин назначался командующим войсками 5-й ударной армии[5]. Понятно, конечно, что эти назначения диктовались требованиями военной обстановки, но для нас, сослуживцев Берзарина, да, пожалуй, и для него самого, они оказались неожиданными. Можно было заметить, что Николай Эрастович чувствительно переживал свой отъезд из армии, которой командовал девять месяцев — для военного времени срок большой.
Перевод Берзарина, естественно, огорчил и меня. Мы сработались и подружились с ним, я охотно воспринимал его богатый опыт управления большим воинским коллективом, творческое отношение к делу.
К сожалению, больше мне не пришлось увидеть Николая Эрастовича, но добрая память о фронтовой дружбе с ним сохранилась на всю жизнь. Мы радовались боевым успехам 5-й ударной армии под руководством Берзарина в Ясско-Кишиневской, Висло-Одерской и Берлинской операциях, тому, что воины армии в числе первых ворвались в Берлин. За умелое руководство войсками, личную храбрость и мужество Берзарин был удостоен звания Героя Советского Союза, многих других высоких правительственных наград. Он стал первым советским комендантом Берлина, проявив исключительную энергию для восстановления нормальной жизни в этом городе.
В своих воспоминаниях маршал Г. К. Жуков высоко оценил боевую деятельность командарма Берзарина, назвав его талантливым военачальником, преданным сыном Коммунистической партии. Писатель Всеволод Вишневский после встречи с первым комендантом и начальником советского гарнизона Берлина записал в своем дневнике: «Это один из культурнейших генералов Красной Армии. У него есть масштаб». Справедливая характеристика!
О трагической гибели Николая Эрастовича, последовавшей 16 июня 1945 года в результате дорожной аварии, я узнал уже будучи вместе с армией в Забайкалье. Трудно передать чувство большой утраты, которое пережили при этом сообщении все мы, кто воевал вместе с нашим славным командармом.
В день приезда нового командарма мы получили приказ командующего фронтом, в котором войскам 39-й армии ставилась задача во взаимодействии с 5-й армией прорвать оборону противника на богушевском направлении, форсировать реку Лучесу, развить наступление в направлении Замосточье, Гнездилово, Бешенковичи и во взаимодействии с 43-й армией 1-го Прибалтийского фронта окружить и разгромить витебскую группировку противника. Срок готовности к наступлению назначался на 22 июня, так что времени оставалось в обрез. Поэтому уже на следующий день генерал Людников выехал на рекогносцировку местности, чтобы подготовить и принять решение.
Знакомство с Иваном Ильичом, видеться с которым мне до этого не доводилось, проходило буквально на ходу. В первую встречу на КП армии мы успели сказать друг другу лишь несколько слов. Столь же беглыми оказались первые контакты Людникова с начальником штаба Симиновским, другими руководящими работниками армейского аппарата. Естественно, это могло замедлить его врастание в коллектив управления армии, изучение им руководящих кадров.
Но мы знали, что генерал Людников имел богатый боевой опыт, командовал дивизией, корпусом, героически проявил себя при защите Сталинграда. Его корпус, находясь в составе 60-й армии, которой командовал И. Д. Черняховский, успешно действовал при освобождении Правобережной Украины, трижды отмечался в приказах Верховного Главнокомандующего.
Со своей стороны, о чем у меня состоялся разговор с Симиновским и начальником поарма Петровым, мы стремились сделать все, чтобы Людников возможно быстрее вошел в курс повседневных дел армии и чтобы смена командующего не снизила напряжение в подготовке к наступлению.
Скажу, что сработались мы с Иваном Ильичом довольно быстро, хотя поначалу и не без трудностей.
Однажды, когда я был в 19-й гвардейской дивизии, ее командир полковник П. Н. Бибиков, показывая на объемистую папку, посетовал, что накануне наступления из армии увеличился поток бумаг:
5
Приказ Ставки об этих назначениях состоялся еще 5 мая, но прибытие И. И. Людникова в армию задержалось.