– Вы хотите поставить меня на кассу в отделе розничной торговли, сэр? – спросила я.
– Временно. Но если дело пойдет, мы возьмем девушку, который займет ваше место, а вы перейдете сюда. Мисс Клейбоун выходит замуж и через год-другой может нас оставить. Вы раньше бывали в типографиях?
– Нет, сэр.
– Думаю, вам будет интересно. У нас очень классные мастера. Мы выполняем любые работы: от дорогих иллюстрированных каталогов до рекламных плакатов, от меню городских ресторанов до школьных учебников. Игральные карты Ротлэнда, записные книжки Ротлэнда, почтовая бумага Ротлэнда, календари Ротлэнда известны всей Англии. Думаю, вы поймете, миссис Тейлор, что наша фирма любит предприимчивых и инициативных и умеет ценить тех, кто хорошо работает.
Он замолчал, и я сказала:
– Благодарю вас, сэр.
– Попозже мистер Уорд проведет вас, покажет нашу типографию или поручит кому-нибудь это сделать. Я считаю, что новичок должен получить общее представление о том, чем занимается фирма. Людей нельзя просто нанимать на работу, их следует заинтересовать.
Поднимаясь из-за стола, он включил улыбку, и я тоже встала, собираясь уйти, когда в дверь постучали и в кабинет вошел молодой человек.
– О, мистер Теренс Холбрук, мой сын. Знакомься, Терри, это наша новая сотрудница, миссис Тейлор. Она поступила только сегодня утром и будет работать у нас помощником кассира.
Теренс пожал мне руку. Выглядел он лет на тридцать. Длинные светло-русые волосы, выпяченная нижняя губа. Одет прекрасно. И мгновенно успел рассмотреть меня с ног до головы.
– Рад познакомиться. Надеюсь, вам у нас понравится. Ты хотел меня видеть, отец?
Потом меня действительно провели по типографии, но я ничего не поняла, только устала от шума машин, новых лиц, запаха бумаги и типографской краски. Строение было двухэтажным, служащие помещались над цехами. Мне очень понравилась комната кассира, расположенная возле самой лестничной клетки и отделявшейся перегородкой матового стекла. Попасть в неё можно было через соседнюю комнату, где находились только копировальный аппарат фирмы «Ксерокс», который обслуживала всего одна девушка, и несколько шкафов для документов. Лучше и не придумаешь.
Встретили меня, как всякую новенькую, но довольно быстро привыкли, и вскоре я вполне освоилась. Сэм Уорд иногда отпускал саркастические замечания в мой адрес, а главный кассир Сюзан Клейбоун сурово поглядывала, но в отделе розничной торговли я познакомилась с Донной Уитерби и мы сразу стали близкими подругами и она рассказывала мне все, что я хотела знать.
– Так вот, как обстоит дело. Мистер Джордж Ротлэнд, отец Марка, был директором-распорядителем, когда я поступила на работу, но после его смерти директором стал Кристофер Холбрук, а в фирму поступил Марк Ротлэнд. Рекс Ньютон-Смит тут редкий гость, появляется четыре раза в год на собрании директоров, его не стоит принимать всерьез. Живет с мамочкой, хотя ему под пятьдесят. Конечно, Кристофер Холбрук знает свое дело, но в основном все делают двое тех, что помоложе, и Сэм Уорд. Терри Холбрук и Марк не ладят между собой, ты заметила? Это сразу бросается в глаза. Марк, как здесь появился, внес такие изменения, все вверх дном перевернул! Розничная торговля – это его идея, и она приносит хороший доход. Ты пойдешь на прием для сотрудников фирмы? Он бывает в мае, и мы обычно так там веселимся! В прошлом году не расходились до пяти утра. Тебе с твоей-то внешностью скучать не придется. На прием приходят все, даже директора. Марка в прошлом году не было, он как раз похоронил жену; но остальные были абсолютно все. Терри ужасно смешной; особенно когда отрастил себе волосы. Но будь с ним осторожна. Сладко говорит, но это ничего не значит. Господи, ещё только половина одиннадцатого; как время тянется!
– У него умерла жена?
– У Терри? Нет, он женат, но они не живут вместе. Это у Марка умерла жена. В прошлом году, в январе. Что-то с почками. Ей было всего двадцать шесть.
– Потому он такой бледный?
– Нет, милая, у него такой цвет лица. Он и раньше такой был. Они никак не могут поладить с Терри. Я часто думаю, почему люди ненавидят друг друга? Обычно из-за женщины. Но тут это не при чем…
Меня ничуть не волновало, почему они не ладят. Я не собиралась здесь долго задерживаться. Но и торопиться не стоило. Открыв счет в «Ллойд Бэнк» на Суиз-Коттедж, я перевела на него оставшиеся в Кардиффе деньги. Потом поручила продать кое-какие мои ценные бумаги и положить выручку на тот же счет в «Ллойд Бэнк». Затем начала постепенно снимать оттуда деньги и отправлять в Суиндон, в «Нэшнл провиншиэл банк», где был счет на мое настоящее имя.
К маме я пока не ездила. Она умела видеть меня насквозь, к тому же когда тебя непрерывно расспрашивают, это действует на нервы. Я не когда не переставала удивляться, как легко мама проглотила выдумку с мистером Пембертоном. Может, я столько про него врала, что и сама уже почти поверила. Такие люди, как мистер Пембертон, нужны только для того, чтобы в них верить.
Когда миновало шесть или семь недель моей работы у Ротлэндов, нас пригласили на совещание на высшем уровне. Там было все начальство; и мистер Уорд, и главный технолог мистер Фарман, и мистер Слитрэм, руководивший коммерческим отделом, даже Ньютон-Смит, четвертый директор – громадный мужчина с усами и таким тонким голосом, будто он проглотил своего маленького братца.
В основном говорил старик Холбрук, и, как обычно, у него это выходило похожим на парламентскую речь, но конце концов до меня дошло, что он говорит о том как они довольны моей работой, что я помогла реорганизовать бухгалтерский учет в розничной торговле и что теперь они хотели бы попросить моего совета в реорганизации работы с самой денежной массой. Мне это польстило, но и несколько смутило, поскольку прежде всего им следовало бы спросить Сюзан Клейбоун; а когда через минуту я внезапно подняла глаза и встретила взгляд Марка Ротлэнда, то поняла, что за всем этим стоит он и что пригласили меня сюда тоже по его инициативе.
Я задавала вопросы, выслушивала ответы и вскоре обнаружила, что в правлении были две противоположные точки зрения. Потом изложила свою, стараясь говорить как можно спокойнее, хотя всегда была за тех, кто против прогресса, – ведь чем больше машин, тем труднее жульничать.
Хотя Донна Уитерби меня предупреждала, меня просто поразила та вежливая враждебность, которая царила среди членов правления. По-видимому, Марк Ротлэнд выступил против Холбруков и Сэма Уорда, Рекс Ньютон-Смит занимал примиренческую позицию, а остальные старались не встревать.
Как только все закончилось, прозвучал звонок на обед и по лестнице затопали спешащие в столовую. Я решила пойти через типографию, пусть толпа немного рассосется. Почти у самых дверей меня перехватил Терри Холбрук.
– Поздравляю, миссис Тейлор.
– С чем?
– Неужели такой умнице, как вы, нужно объяснять?
– Вам следовало пригласить Сюзан Клейбоун, – сказала я. – Это её обидит.
– Так хотели сделать, – ответил Терри. – Но я был решительно против. Я сказал, что у вас ножки лучше.
Я покосилась на него, как оборачиваются на того, кто нарочно наваливается на тебя в автобусе.
– Через год ты станешь главным кассиром, – продолжал он – А ещё через год – страшно представить! Тебе, моя милая, нужны темные очки, чтобы спокойно смотреть на свое блестящее будущее в фирме Ротлэндов.
Мы шли мимо литографических машин, где задержалось несколько рабочих. Теперь я знала почти всех в лицо, а кое-кого и по именам.
– Привет, Джун, – фамильярно бросил Терри одной из девушек. – На той неделе потанцуем?
Джун с другими девушками работала на фальцовочной машине, стеклянная загородка вокруг её высокого стула была сплошь заклеена цветными плакатами с Пэтом Буном, Клифом Ричардом, Элвисом Пресли, Томом Джонсом и Джонни Холидеем.