Выбрать главу

Славу Богу, есть! Ибо если бы всего этого не было, то мир давно сгорел бы в космическом взрыве… И на месте нашей грешной земли сияла бы в глубине небесного пространства “новая светлая звезда”…

К Твоей Святыне я принес, О, мой Господь, мои страданья, Во дни борьбы и покаянья, Во дни томления и слез.
С мольбой к ногам Твоим припал И я, обиженный судьбою. Ты звал страдальцев за Собою, Ты мир душе их обещал.
В Тебе покой, в Тебе отрада! О, пусть душа моя чиста Горит, как бледная лампада, У ног распятого Христа…

Тихо, очень тихо в лесу. Не шелохнет ветерок, не крикнет птичка, не пробежит зверек по сухим опавшим листьям. И кажется, нет ни одной души на свете! Ни одного живого существа!..

Сквозь желтоватые ночные тучи проглянула луна. Она ведь хозяйка в эту царственную ночь! Она испускает бледные свои лучи и окрашивает ими тревожно спящий мир… Но что она, ночная хозяйка-луна, так пристально глядит на землю? Или что заметила необычное? Или разбой, или коварное убийство, или злое насилие сильного над слабым, или?…

Или увидела что?… Ну, что? Говорите же скорее. Ужасную тиранию зла над добром… Луна увидела все, все это ужасное, небывалое, постыдное… И лик луны сделался еще бледнее и тревожнее. Вот она хотела снова спрятаться за черные тучи, чтобы не видеть всех ужасов и магического сна, царящих на земле. Как вдруг среди густого леса, засыпанного опавшей осенней листвой, она увидела человека. Он стоял на коленях у большого дерева и… молился.

Бледная луна с любовью посмотрела на одинокого молящегося человека, и ее лик от радости порозовел. “Слава Богу — Творцу нашему, — тихо сказала она в пространство, — что есть еще люди, почитающие Бога”. Она хотела получше увидеть своего незнакомца и бросила на него больше света, но человек, увидев себя освещенного луной, встал с пожелтевшей листвы и укрылся в тени, да так, что луна совсем не могла его увидеть. “Эх! — вздохнула Луна и сказала”, — Как жаль! Кто спит, кто безчинно пиршествует, кто проливает кровь неповинную, а кто и молится”… Сказав это, она “заплакала”. Ланиты ее сделались еще бледнее. И чтобы ее никто не увидел, ее слез, она скрылась за тучи и долго-долго не показывалась…

В лесу стало еще темнее… Тихий голос, до полушепота, доносился из глубины ночного леса:

“Ты утешь меня, Спаситель, Горький мой услыши плач! Будь душе успокоитель, Телу немощному — врач…
Я устал в борьбе с судьбою, Веру в правду потерял. Злые силы взяли с бою Мой священный идеал.
О, Христе, услышь моленья, Разгони ночную тьму, Освяти мои стремленья, Дай уверенность уму.
Духу — бодрость, крепость — телу, Боже праведный, подай! Да приду к тому пределу, Где сияет светлый рай”…

ПРИРОДА И ЧЕЛОВЕК

Природа говорит: “Пускай ты царь творенья, Кто дал тебе, скажи, венец твой золотой? Ужель ты возмечтал, в безумном ослепленьи, Что я раба твоя, а ты — властитель мой?
Частицу тайн моих тебе постичь дала я. И ты возмнил, пигмей, что вот, меня познал. Что дерзко заглянул в мое “святых святая”, И свой там начертал закон и идеал.
Глупец! Я захочу — и, пораженный страхом, Покорней станешь ты моих смирнейших псов. Я землю потрясу — и разлетится прахом Величие твоих гигантов — городов!
Я вышлю грозный мор с его сестрой — войною, Цветущие поля я превращу в пески, Я разолью моря, одену солнце мглою. И взвоешь ты, как зверь, от страха и тоски.
Поверь, мне дела нет ни до твоих стремлений, Ни до твоих надежд» Я знаю лишь числа Безжалостный закон. Ни мук, ни наслаждений, Ни блага, ни добра нет для меня, ни зла.
В победном шествии к неведомой святыне Не знаю цели я, начала иль конца, Рождаю и топчу без гнева и гордыни Слона и червяка, глупца и мудреца.