Значит, простота во Христе дороже всей человеческой мудрости, и она, только она, спасет мир от гибели.
… Ксенофонт и Мария провожали своих сыновей в далекую Александрию. Аркадий и Иоанн были еще очень юные, чтобы не печалиться о них родителям. Особенно Мария горячо скорбела о своем любимце, младшем сыне Иоанне, который отвечал ей нежной привязанностью и детской искренностью. “Сын мой, — говорила она со слезами Иоанну, — брат твой более разумный и опытный, а ты еще ребенок, как мне жаль тебя”. “Не плачь обо мне мама, — отвечал отрок. — Я тоже буду опытный, и молитвы твои помогут мне, где бы я ни был”. “Кому мне поручить тебя, сын мой?” — говорила Мария, плача. “Поручи меня силе Слова Божия, — ответил разумный отрок. — Оно меня и научит, и спасет от всех бед”.
Подавая Иоанну небольшое Евангелие, Мария сказала: “Возьми это, милый мой мальчик, и храни Его, как твои глаза”. Благословила она и старшего сына Аркадия. Дети поклонились родителям до земли, обнялись, поцеловались и пустились в дальний, опасный путь.
Корабль, на котором они плыли, был одним из лучших морских кораблей. Но что любой, хоть и самый лучший, корабль среди бушующего моря! Он — щепка малая, которую волны как хотят, так и бросают. Недолго братья плыли по морю. Поднялась страшная буря, да такая, какую корабельщики и не помнят. Ветер выл, волны ревели и бушевали, корабль крутило, как спичку, его поднимали волны до облаков, а потом бросали «низ, будто поглощая навеки.
Люди отчаялись в спасении, каждый со слезами прощался мысленно со своими родными, близкими. Юный Иоанн повис на шее старшего брата Аркадия и горько плакал. “Бедная наша мама, — говорил он, плача, — как она будет убиваться, когда узнает о нашей гибели. Милые наши родители и ты, брат Аркадий, прощайте, не увижу я вас больше никогда в этом мире, и если Бог спасет тебя от гибели, родной мой брат, то скажи милой маме, что я сильно ее любил”…
В это время раздался страшной силы удар. Волна с большую гору перехлестнула через палубу корабля и многих смыла в океан. Раздались крики и вопли: “Спасите! Спасите!” Но каждому было до себя. Корабельщики спешно садились в шлюпку, но вторая волна покрыла их соленой водой и пеной, а шлюпку разбила в щепки. Темнота ночи усиливала ужас страшной катастрофы. Вой ветра, громовые удары волн о борт корабля, отчаянные крики и вопли человеческих голосов, — все это тонуло в непроницаемой темноте океанской ночи. Никто людям не мог помочь, кроме Бога, но кто мог молиться в такой ужасной обстановке? Отчаяние и страх всеобщей гибели гнало людей на самоспасение, люди вырывали друг у друга доски, большие пустые бочки, чтобы на них держаться на воде. Молодая мать с распущенными волосами спешно привязывала двух маленьких ребят к обломку большой доски. При этом она неистово повторяла: “Не плачьте, милые, не плачьте, и я с вами буду вместе”…
Иоанн помнил последние слова своей матери. Он крепко завернул святое Евангелие в непроницаемую бумагу, привязал его к своей груди и тихо Сказал: “Теперь, милая мама, да исполнятся твои слова на бедном сыне твоем. Ты меня благословила этой святой книгой, и вот я готов умереть с ней…“ Он хотел последний раз поцеловать Аркадия, но волна неожиданно покрыла их с такой быстротой, что юноша едва успел крикнуть: “Прощай, милый брат!” — и оказался в пучине… “Мама, милая мама, — застонал отрок, — молись за несчастного Иоанна”…
Несколько минут юноша находился в темной холодной воде. Она давила его и влекла вниз с неотвратимой силой. Иоанн за что-то схватился и выплыл на поверхность. Во тьме он различил тонущий корабль, который быстро ушел под воду. На воде виднелись барахтающиеся люди. Они боролись за свою жизнь.
“Аркадий, милый брат, Аркадий!” — пытался крикнуть Иоанн, но вой ветра заглушил его голос. Липкий ком остановился в горле, горькие слезы хлынули из глаз, отчаянное одиночество охватило юное сердце…
“Мама, молись!” — были последние слова Иоанна. И больше никто не мог видеть его, ни его брата Аркадия, ни спутников, плывших на корабле, ни самый корабль… Только черные волны, как горы, ходили по океану. Они шли то рядами, одна за другой, то сталкивались, как две огромные скалы, и тогда раздавался ужасный гром, а к небу летели соленые брызги. Казалось, что поглотив корабль и всех плывших по нем, океан стал еще яростнее и жесточе. Как ненасытный зверь, он ревел на все голоса; метался во все стороны, как неистовый и, видимо, искал себе новой жертвы…