– И что с того? Бал будет длиться, пока не устанут гости, – улыбнулся принц и облокотился на перила. – Сударыня?
– Да?
– Отчего вы не снимете вуаль? Я хотел бы увидеть ваше лицо. Если оно хотя бы вполовину так прекрасно, как ваши речи, я уже влюблен в вас!
– Я некрасива, ваше высочество, – ответила я. – Не стоит портить этот вечер. Не нужно. Вы – наследник престола, а я – княжна из далекой страны, у которой нет ни прав, ни состояния. Если бы я была дочерью правящего князя, дело другое, но тогда…
– Что?
– Ей бы никто не позволил открыть лицо и танцевать на балу, – с улыбкой ответила я.
– Но на вас тоже вуаль!
– Вуаль, а не глухое покрывало. Вы же различаете черты лица, пусть и смутно, видите губы? Этого не должно быть. И волосы показывать тоже нельзя. И руки… хотя руки у меня закрыты, – серьезно сказала я. – Незамужней девушке не пристало так себя вести. И уж тем более разговаривать с мужчиной наедине!
– Теперь я обязан жениться? – фыркнул принц.
– Не стоит, право…
– Вы не желаете стать принцессой?
– Нет, благодарю, – ответила я. – Идемте в зал? Я хотела бы еще потанцевать.
– Зачем вы говорите, что дурны собой? – спросил вдруг принц. – Разве дело в красоте лица? В начале бала я танцевал с красавицей, но мне ведь жить не с ее лицом, а с человеком! А вы умны и…
– Я не пара вам, – отчеканила я. – Идемте, сударь, вы забросили гостей, а это неприлично и недостойно наследника престола. Кто-нибудь может подумать, будто вы выбрали в жены меня. Это недопустимо.
– Вы говорите почти как мой… друг, – вовремя поправился он. – Идемте.
Я расправила подол, и он вспыхнул мириадами искр. Звездная пыль осыпалась с моих туфель на каменный пол… Феликс смотрел на меня неотрывно, но мне не было приятно. Я просто делала то, что обещала сделать.
– Ваше высочество, – я придержала его за руку. – Видите вон ту девушку?
– Да, вижу, – недоуменно сказал он.
– Вы можете пригласить ее хотя бы на один круг? Я знаю ее, о танце с вами бедняжка может только мечтать! Пожалуйста, ради меня…
– Только ради вас, – улыбнулся он и через минуту уже протягивал руку Агате. Как она не упала в обморок, ума не приложу. Тетя – та упала. Правда, ее успел подхватить какой-то солидный военный в пышном мундире.
Я вышла, подождала, пока подадут карету, а уже сидя в ней, сняла туфлю и подала слуге.
– Бросьте на лестнице, – сказала я. Нужно было соблюдать условности. – И уезжаем, скорее!
Карета тронулась, а тьма рядом со мною сгустилась.
– Неожиданно, – сказала Фея Ночи. – Я уж было испугалась – ты слишком решительно увела принца, не оставив бедняжке Элле шансов. Чары там, не чары… если ума нет, не поможет. И как это было изящно – улизнуть в одной туфельке!
– У меня есть еще пара, – ответила я.
– У тебя-то есть, а у твоей кузины? – улыбнулась она. – Ей эти туфли малы.
– Ну и что ж с того? Чаши весов снова покачнулись, так?
– Да, причем настолько сильно, что я, пожалуй, сумею выполнить одно твое желание. Небольшое.
Я подумала, помолчала, потом сказала:
– Пускай мне завтра дадут выспаться. Кур я сейчас накормлю и…
– Хорошо, – сказала Фея Ночи. – Будь по-твоему.
Глава 6
– Ну и соня же ты, – ворчливо сказала тетя, отчаянно зевнула и взяла булочку. – Едва дозвалась тебя!
– Простите, – я опустила глаза, теребя край фартука. – Не ругайтесь, тетушка… Я сделала все, что вы велели, а потом побежала ко дворцу посмотреть на бал… Стражники пустили меня в сад, чтобы посмотреть в окно, там много было таких девушек…
– Ах, что за бесстыдство! – воскликнула она. – Наверно, еще и денег потребовали?
– С красивых девиц они брали поцелуй, а меня пустили задаром, – ответила я и добавила: – Я видела, как кузина танцевала с принцем.
Агата покраснела и закрылась руками.
– И да, тетушка, вы не ушиблись? Вроде бы вас поддержал какой-то военный, я не разбираюсь в этих мундирах, да и видно было плохо – окна запотели…
– Да, генерал Молло, очень достойный господин, – смущенно ответила она. – Присядь, Маргрит, что ты стоишь столбом!
Я присела на краешек стула.
– Принц весь вечер танцевал с какой-то иностранкой… Что он в ней нашел, ума не приложу – худющая, лица не видно, но вот драгоценности… – тетушка приложила руку к груди. – Если бы я не знала, что Гастон давно мертв, то сказала бы, что это вещи его работы!
– Почему нет, тетушка? Вдруг папа сделал эти украшения давным-давно? – заметила я. – Да и купить их мог кто угодно.