Его сын Пианхи решил завоевать весь Египет и объединить его под своей властью. Несмотря на отчаянное сопротивление фараонов XXIV династии Тефнахта и Бокхориса, эта попытка увенчалась успехом. Пианхи завоевал Египет и объединил его под властью основанной им XXV династии, укрепив давно захиревшее государство. Историки именуют эту династию Эфиопской, так как греки называли все народы, проживавшие южнее Египта, эфиопами[26].
В то время Египту стало угрожать растущее могущество Ассирийской державы. Когда на египетский престол вступил сын Пианхи, известный нам уже по раскопкам Тахарка, ассирийский царь Асархаддон вторгся в Египет, разбил войска фараона, занял Мемфис и Фивы, принял клятвы верности от князьков Дельты и в 671 году до нашей эры вынудил Тахарку к бегству.
Внезапная смерть Асархаддона помогла Египту восстановить независимость. Радость была, однако, кратковременной, так как несколько лет спустя преемник Асархаддона Ашшурбанипал дважды вторгался в «царство божье Амона» и разрушил Фивы, которые с тех пор так и не смогли вернуть прежний блеск.
В западной части Дельты, в городе Саис, тем временем правили потомки царей XXIV династии. Один из них, по имени Псамметих…
— Это второй наш знакомый?
— Нет, тот был его сын, Псамметих II. Так вот. Псамметих I, воспользовавшись помощью ассирийского царя Ашшурбанипала, добился объединения всего Египта и в 665 году до нашей эры основал XXVI династию. По месту своего происхождения она получила название Сансской.
Во внешней политике сансские фараоны сначала поддерживали ослабевавшую Ассирию в ее конфликте с Вавилоном. Когда в 616 году царь Вавилона Набопаласар начал военные действия, намереваясь окончательно покорить ассирийское государство, египетские войска появились на берегах Евфрата. Еще энергичнее поддерживал Ассирию Псамметих II.
Удивляет ли вас теперь, что, будучи столь тесно связан с Ассирией, которой стольким была обязана его собственная династия, Псамметих II старался повсюду уничтожать следы своего предшественника более чем столетней давности — ярого врага ассирийцев Тахарки? Да и вообще присвоение фараонами храмов и даже гробниц своих предшественников характерно не только для Позднего периода. Это вполне согласуется с традицией древнейших династий Египта, начиная с Хеопса.
— А что известно об искусстве Позднего периода? Должна признаться, что во время посещения музея в Каире я не обратила внимания на этот период.
— В связи с развитием торговли и нашествиями чужеземных владык на берега Нила проникли влияния других народов. Скульптуры того времени отличаются тонкостью отделки, в живописи преобладают фигуры вельмож, жрецов и фараонов, одетых в изысканные платья; крестьяне и рабочие также до некоторой степени идеализированы. Об архитектуре имеются скупые сведения, так как в то время строили главным образом в Дельте. А здесь, как мы знаем, влажная почва не создает условий, содействующих сохранению построек.
О памятниках архитектуры этого периода больше всего сообщают нам греческие писатели, которые посещали Саис. Быть может, теперь нам улыбнется счастье и мы откроем какие-нибудь важные и ценные памятники.
Характерно, что иноземные культурные влияния вызвали в конце правления Сансской династии реакцию, выразившуюся в стремлении возвратиться к старым традициям. Жрецы всячески старались оградить египетское население от иностранцев. Вот почему греческие философы, которые в это время путешествовали по Египту, с таким трудом добивались доступа к сокровищницам знаний, запертым в недоступных храмах. Несмотря на это, египетская культура оказывала мощное воздействие на другие народы, прежде всего на греков.
Геродот прославляет мудрость египтян, а Платон вкладывает следующие слова в уста жреца, беседовавшего с афинянином Солоном, который искал мудрости в храмах города Саиса: «О Солон, Солон, вы, греки, всегда как дети… у всех вас молодые души… нет в них старого, устоявшегося мнения, опирающегося на древние предания, нет знания, покрытого сединой веков».
Влияние культуры Египта Позднего периода на греческое искусство позволило сохранить многие ее элементы до нашего времени.
ЧАЙ КАРДАСИ У РАИСА
На коме вместе с нами работают сорок два египтянина. Среди них жители Телль Атриба и деревни Кафр ас-Серайя, которые впервые попали на раскопки. Однако немало и опытных людей, десятки лет работающих с археологами. Их завербовал для нашей экспедиции раис Хамед Файд, обладающий многолетним опытом в этих делах.
Раис Хамед Файд прожил больше семи десятков лет. Высокий, стройный, энергичный, он выглядит великаном в своем торжественном длинном одеянии и белой эйме на голове. При первой встрече он показался мне каким-то легендарным шейхом. У него темное сухое лицо с правильными чертами и проницательные, жгучие глаза. Когда он отдает приказы своим подчиненным или требует чего-либо от своих двух сыновей Насера и Мехади, лицо его строго и сурово. Но, разговаривая с нами, он сердечен, дружествен и по-настоящему привлекателен.
Почти шестьдесят лет он участвует в раскопках. К тому же он принадлежит к семье, которая на протяжении нескольких поколений сотрудничает с археологами, проводящими исследования на территории Египта. Как сам он рассказывает, ему было лишь пятнадцать лет, когда он впервые вместе с отцом принял участие в раскопках. В начале двадцатых годов он сопутствовал Г. Картеру и лорду Карнарвону во время поисков гробницы Тутанхамона, увенчавшихся успехом в 1923 году.
С опытом раиса в вопросах археологии считаются даже крупнейшие ученые. Профессор Михаловский питает к нему не только доверие, но и чувство глубокой и искренней дружбы. Дружба эта восходит еще к довоенным годам, когда профессор руководил польско-французскими раскопками в Верхнем Египте, в Эдфу. Оба они часто вспоминают о тех временах.
Уведомленный письмом профессора, раис завербовал отряд рабочих для нашей экспедиции. Он безукоризненно выполнил это поручение. Коллектив египетских рабочих оказывает большую помощь нашим археологам. Работают они быстро, соблюдая в лагере железную дисциплину.
Среди египетских рабочих существует освященная веками иерархия. Если наш археолог хочет дать приказание кому-либо из рабочих, он не может сделать это непосредственно. Обычай требует, чтобы он передал приказ сначала раису, который передает его в свою очередь начальнику одной из групп, и уже последний дает поручение непосредственному исполнителю. Вся эта церемония иногда раздражает своей медлительностью, но все мы хорошо знаем, что не следует ни в чем нарушать сложившиеся здесь обычаи.
Проявлением традиции можно считать и то обстоятельство, что сыновья раиса сорокалетний Мехади и Насер, который моложе брата всего на несколько лет, никогда не осмеливаются в присутствии отца сесть без его разрешения или даже закурить. А ведь оба они окончили школу, вполне прилично говорят по-английски и имеют собственных детей. Обычно они ведут себя легко и просто; в присутствии же отца они стеснительны и скованны, как дети. Впрочем, с таким же уважением относятся к раису и его подчиненные.
В его обязанности входит не только надзор за работой отряда, но и определение заработка отдельных рабочих, а также подсчет отработанных дней.
Знания раиса, его умение держать себя и серьезность возбуждают уважение. Раис бывает иногда строгим и даже жестоким. Если какой-нибудь рабочий откажется выполнить его приказание или нарушит порядки, существующие на территории лагеря, раис не стесняется в выборе средств наказания. Под внешней оболочкой цивилизации скрывается своевольный и дикий патриарх племени пустыни.
Когда все намеченные на день работы на раскопе и коме кончаются, результаты обрабатываются в мастерской мохандыса, в палатках Евы и Баси, а также у магистра Анджеевского, профессор с супругой направляются в палатку раиса на чашку чая, который называется здесь «чай Кардаси». Это наименование происходит от деревни Кардаси, жители которой ввели обычай пить такой чай. Он крепок, как вино, и благоухает, как духи, в чем я имела возможность убедиться в первый же вечер.