Дальше рассказ продолжает Бася:
— Сцены повседневной жизни, сохранившиеся на рельефах и рисунках в гробницах, показывают, что египетская дама сопутствовала супругу при объезде и осмотре имения, наблюдала за трудом ремесленников, присутствовала при составлении счетов по дому. Вне дома она часто присматривала за жнецами. Женщина принимала также вместе с детьми участие в гимнастических упражнениях мужа на открытом воздухе. В Британском музее в Лондоне имеется, например, фреска периода Среднего царства, на которой мужчине, охотящемуся на диких зверей в пустыне, сопутствуют жена и маленькая дочка.
Однако в светских отношениях господствовали иные нравы. До XVIII династии в Египте были неизвестны приемы, в которых бы одновременно участвовали и женщины и мужчины.
Гости, только мужчины, усаживались в кресла вокруг столов; их обслуживали молодые девушки, которые подавали им освежающие напитки, одевали им на шеи гирлянды цветов, поливали их благовониями.
— Но Бася стыдится сказать, — вмешивается Ева Калиновская, — что девушки были обнаженные.
Бася не дает сбить себя с темы:
— XVIII династия — это эпоха чрезмерной чувственности и шумных пиров во дворцах вельмож. Участникам таких пиршеств — трудно этому удивляться — доставляло наслаждение смотреть на обнаженные стройные фигуры прислуживавших им молодых девушек.
Танцовщицы и музыкантши во время выступлений часто носили совсем прозрачные одежды, под которыми отчетливо рисовались контуры тела.
— Ну хорошо, вы говорите о приемах и пирах мужчин. А разве женщины никогда не развлекались?
— Да, в тот же самый период XVIII династии, о котором я говорю, устраивались приемы и для женщин. Они садились во время приемов прямо на землю и беседовали запросто со своей женской прислугой. Слушали музыку и смотрели на танцы…
— Молодых и красивых парней, — вмешивается мохандыс.
— Могло быть и так, — отвечает хладнокровно Бася. — В состав египетских капелл часто входили мужчины, но преимущественно слепые. Были ли мужчины танцорами, неизвестно. Во всяком случае они принимали участие в ритуальных похоронных танцах.
Слыша эти слова, я вспоминаю, что видела в Музее древностей в Каире много женских нарядов на рисунках и барельефах. Египетские женщины тоже подчинялись моде, хотя она менялась медленнее, чем наша, — каждые несколько сот лет.
В период Древнего и Среднего царств женский наряд ограничивался узеньким, плотно прилегающим к телу платьем, держащимся на одной или двух бретельках. Платье доходило до щиколоток. Так одевались дамы. Служанки и крестьянки носили льняные грубые платья, нечто вроде рубахи с круглым вырезом.
Только в период Нового царства, как об этом свидетельствуют рисунки в гробницах из Фив, женщины носили длинные свободные платья, прикрывавшие левое плечо. На рисунках и рельефах этого периода появляется также свободный, доходящий до пят плащ с бахромой по краям. Его застегивали под грудью.
В эпоху XIX династии все чаще появляется одежда с плиссировкой, украшенная бахромой. Платье туго-облегает фигуру, что свидетельствует о высоком мастерстве древнеегипетских портных.
Беседуя теперь с Басей, вспоминаю эти плиссе трехчетырехтысячелетней давности.
— На барельефах периода Нового царства, — говорит Бася, — на женских и даже мужских одеждах часто-встречается плиссе. Оно обычно украшает нижнюю часть женского платья, а в одежде мужчин составляет как бы маленький фартук…
— Да что тут говорить о плиссе! Видели ли вы в одной из витрин Каирского музея мелки для бровей и губные помады царицы Нефертити? Уже тысячелетия назад бабы мазались как только могли! — кричит Генрик из своей темницы.
— Все это для вас, для вас, мои дорогие, — издевается Ева.
Я продолжаю свои расспросы.
— Пани Бася, вы говорили о танцовщицах и служанках, а чем еще в древнем Египте могли заниматься женщины?
— Египетским женщинам были, собственно говоря, доступны только четыре профессии: жрицы, повивальной бабки, танцовщицы и плакальщицы.
Жрицы начинали подготовку к своей профессии с ранней юности, учась исполнять ритуальные танцы и обрядовые песни. Повивальной бабкой могла стать женщина средних лет. Она пользовалась всеобщим уважением, ибо египтяне верили, что способности дарованы ей добрыми божествами. С современной точки зрения, повивальные бабки в Египте обладали невысокой квалификацией, так как — об этом свидетельствуют археологические исследования — в древнем Египте была очень высокая смертность и среди новорожденных, и среди рожениц.
Плакальщицы также готовились к. своей профессии с ранней молодости. Сначала они проходили нечто вроде практики под руководством опытных старух. Лишь после этого они могли самостоятельно заниматься своей профессией — достойным образом украшать погребальные обряды причитаниями и плачем. Чем больше плакальщиц сопровождало покойного, тем более торжественный характер принимал обряд. В изобразительном искусстве их всегда показывали в волочащихся, скрывающих все тело одеждах.
Во время рассказа Баси у меня перед глазами опять появляется сцена, которую я видела у стен госпиталя в Каире. Как долговечны традиции Египта, как крепко они укоренились в умах и сердцах и как незаметно они проникают в современную жизнь страны.
После ужина вся наша группа нанесла визит мамуру в Бенхе. Во время очень гостеприимного приема мы познакомились с его женой, дочерьми и кузинами. Эти очень милые, мягкие, полненькие дамы и девицы ничем не напоминали мне стройную и изящную Анхрен. А может быть, я себе ее только вообразила в перспективе тысячелетий? Быть может, и она выглядела по-иному…
СРЕДИ ДРУЗЕЙ MADAM CRISTIANA
Это было, кажется, на третий или четвертый день моего пребывания в лагере наших археологов. Воспользовавшись отсутствием супругов Михаловских, которые уехали на несколько часов в Каир, я сидела в их комнатушке, приводя в порядок записи и фотографии. В комнате было тихо и прохладно, поэтому работа у меня спорилась. Вдруг кто-то постучал в дверь. Рассердившись на непрошеное вторжение, я громко бросила: «Войдите!»
Оглянувшись, я увидела у входа очень смущенного красивого египетского мальчика в хорошо сшитом европейском костюме. В руке он держал маленький сверток, старательно обернутый в промокательную бумагу и перевязанный розовой ленточкой.
— Мадам Кристиана есть? Нет? А может, вообще ее нет? — он никак не мог выкарабкаться из английской фразы, по-видимому, стесняясь чужого человека. — Я к мадам Кристиане по очень важному делу.
Я поняла, что это, должно быть, один из многих друзей Михаловских и всей нашей экспедиции, о которых я уже слышала. Они посещали наш лагерь, привлеченные любезностью профессора и обаянием Кристины Михаловской.
— К сожалению, ее нет, она уехала с мужем в Каир.
— Как жаль! Моя сестра и ее подруги прислали меня сюда с небольшим подарком и приглашением для нее. Но если она уехала, то…
— Пожалуйста, не огорчайтесь! Она, вероятно, вернется сегодня вечером.
— Это было бы превосходно! Сестра и ее подруги будут очень сожалеть, если она не получит этого приглашения.
— О каком приглашении идет речь? Я охотно ей передам. Но ведь до сих пор я, собственно говоря, не знаю, в чем дело.
— Разумеется! Сейчас скажу. В школе, здесь рядом, завтра открывается выставка работ учениц. Будут демонстрироваться и приготовленные ими блюда. Все очень просят мадам Кристиану прийти. Вот для нее маленький подарок.
— Не сомневайтесь, все передам. А можно и мне туда прийти?
— Да. Сестра и ее подруги сердечно приглашают всех дам из польского лагеря. Пожалуйста, только не помните этот сверток, там шоколадки.