Выбрать главу

Забежав за угол, я отдышался как следует и только потом заметил дыру на одной из штанин. У меня неприятно заныло под ложечкой.

«Фёкла с меня шкуру сдерет!» – подумал я с нарастающей тоской. И ведь не объяснишь ей никак, что на мне лежит древнее проклятье. В прошлый раз было так.

– Хватит выдумывать, – разозлилась она. – Опять по кустам шастал?

Поначалу я горячо отстаивал свои права заколдованного:

– Ты не понимаешь. Я обречен портить новые вещи, стоит мне только к ним прикоснуться!

Фёкла поджала губы, я послушно замолчал, но потом завел снова:

– И старые тоже, когда у меня случаются обострения. Как у тебя с гастритом.

Вместо того чтобы посочувствовать, она почему-то рассвирепела:

– Я тебе сейчас покажу обострение! – И отвесила мне крепкую затрещину, от которой потом ухо горело так, словно его припекли утюгом.

Униженный такой несправедливостью, я целый вечер прятался за шторой на подоконнике и даже объявил голодовку. Правда, продержался недолго. После трех кусков хлеба с майонезом, который я под покровом ночи стащил из холодильника, у меня так заболел живот, что только одно и оставалось – звать Фёклу на помощь. Так мы в итоге и помирились.

Потом, конечно, она мне это еще припомнила. Пригрозила даже:

– Еще раз порвешь, я латать не стану! Ходи весь в дырах, как нищий.

Тоже мне угроза! Подумаешь! Сейчас такое даже модно. В смысле, дыры, а не нищие. Хотя это еще не точно.

И всё-таки домой мне идти расхотелось. Я с сомнением посмотрел на дыру и решил оттянуть неизбежное: «Поброжу еще часок, а потом пойду».

Я решил завернуть на речку, прогуляться по кисельному бережку. Вообще, никакая это была не речка, а обычное водохранилище, в которое местный завод сливал ядовитые отходы. Вся набережная была усажена табличками «Купаться и ловить рыбу строго запрещено!». Но наши дворовые всё равно купались. А дядя Коля, Валюхин муж, прошлой зимой выловил оттуда гигантскую щуку. Ух и здоровенная была!

– Все мужики в осадок выпали! – рассказывал нам дядя Коля, пока Валюха отпиливала от щуки кусок нам к праздникам.

А Фёкла возьми да и заяви:

– Сами своего монстра ешьте. Буду я еще дитё радиацией травить.

А дядя Коля ей:

– Ты, Пална, в пузырь не лезь. Дареному коню, того, это – зубы не считают!

– Не смотрят, – поправила его Валюха. Она была учительницей. – В зубы коню не смотрят.

Но дядя Коля и усом не повел. Потому что жена ему в принципе не указ. Так, друг человека.

– Бери-бери, Пална, – настаивал дядя Коля. – Отличная щука, говорю тебе. Качественная!

Пришлось взять. Фёкла тот кусок потом в семи водах вымачивала, чтобы радиацию вывести. Не доверяла она дяде Коле, как всем мужикам. Ну а из щуки мы котлет нажарили. Я попробовал и выплюнул – не котлеты, а один живой лук. И вот как с ней бороться?

Я уже дошел до речки, когда вдруг вспомнил, что мне это строго запрещено.

«Не гойсай по реке! Сиганешь с обрыва, и тю – следов не найдут!» – грозила мне Фёкла.

Она бы меня еще козой рогатой попугала. Ей-богу, будто я маленький.

Я свернул к обрыву. Вообще, мы с пацанами говорим не «обрыв», а «утес» – потому что так звучит солиднее. Пиратский утес – ну круто же. Мы все мечтаем, как однажды он станет нашим тайным местом, где можно будет собираться, палить береговые костры и прятать клады. Пока что утес – это тайное место старшеклассников, они там всё время отвисают. А мы за ними следим из засады и по ходу разрабатываем стратегию захвата вражеских земель.

На утесе было пусто. Оно и понятно – кому здесь быть, кроме меня. Лето же! Я уселся на колючую траву, выпеченную солнцем, и от нечего делать стал бросать вниз камешки. А они такие «хлёк-хлёк», ну точно как жабы. Я жаб просто на дух не выношу – они противные. А вот маленькие лягушки мне нравятся. Мы как-то с Жекой словили парочку, посадили в банку и ко мне притащили. Жека сказал:

– Сейчас мы с тобой лягушачью ферму забабахаем! – И побежал домой за клеткой. В ней раньше его попугай жил, а потом улетел в форточку – на вольные хлеба. Вот Жека и придумал клетку под лягушачий вольер приспособить. Мы им еще горку из пластиковой бутылки спроектировали – закачаешься! Настоящий лягушачий парк развлечений получился. Жека снова сказал:

– Лягушачья икра сейчас знаешь как ценится! Ее можно ресторанам продавать за большие деньги.

Я в такую чушь, конечно, не поверил.

– Смешно! – говорю. – Я бы эту гадость и бесплатно есть не стал. Не то что в ресторане!

Но Жека уже загорелся не на шутку. Его прямо разрывало от идей.

– Мы ее в коробочках специальных поставлять будем, как деликатес. А сбоку еще такую надпись сделаем. Ну, знаешь – «мэйд ин франсе»?