Пришло настоящее тепло, а с ним и настоящая работа. Тут Капустка оказалась незаменимой помощницей. Дед гряды копает, равняет, рыхлит, а Капа рядки проводит, лунки делает, сыплет семена, да не абы как, а с разбором, по одному семечку. Деду с мелким морковным семенем, поди, и не управиться, а у Капы пальчики тоненькие, ей в самый раз.
Маленькие дети в огородных делах разбираются плохо, бывает, что и посадки стопчут, а выйдут полоть — дерут всё подряд, а у Капочки, как говорится, рука зелёная, за что ни возьмётся, всё ловко выходит, как тут Капа и выросла.
Лишь однажды Капка сама перепугалась и Деда напугала едва не до икоты. Дед на минуту с огорода отлучился, уж и не вспомнить, что понадобилось, а тут крик, да какой! Капа — девочка тихая, ни плача, ни воплей прежде от неё и слыхать не приходилось. Дед вилы схватил, бегом на выручку ринулся, а Капка навстречу бежит, глазищи огромные, и ужас в них плещется через край.
— Там! Там! Страшное!
— Где? — Дед с вилами наизготовку, смотрел и не видел ни черта.
— Вон, жёлтое, сюда летит!
— Да это же бабочка! Жёлтенькая, как лимон, потому называется «лимонница». Не надо её пугаться.
— А вон ещё! Белая! Целых две!
— Тоже бабочки, — Дед чуть не ляпнул: «Капустницы», — но вовремя осёкся, понял девчоночий ужас. Увёл Капу в дом, принялся отпаивать горячим чаем, объяснять, что ярких летуний можно не бояться, большую девочку они не тронут.
— И рассаду мы от них обороним. Нарвём ведро свежей травы, зальём водой, и пусть настаивается. Потом опрыскаем росточки гнилой водой — ни одна бабочка близко не подлетит.
Вроде бы Капустку удалось успокоить, хотя и потом при виде бабочек её передёргивало, словно она увидела что-то на редкость отвратительное. А бабочек, как назло, в этом году было удивительно много: лазоревых мотыльков, огромных траурниц, великолепного павлиньего глаза, элегантной шоколадницы… — в свой срок они устраивали массовый вылет и кружили разноцветной пургой. Особенно много было белых с чёрными прожилками боярышниц; дорогу возле дома они покрывали сплошным ковром, помавали крылышками, взвивались перед прохожим и чуть не в лицо лезли. Капа крепилась, сколько есть сил, но вынести такого количества летучих тварей не могла; убегала и запиралась в доме, предпочитая носа на улицу не показывать. Хорошо хоть в лес бабочки не залетали, и можно было спокойно брать чернику или ковырять изо мха сыроежки, не оглядываясь в испуге по сторонам.
Вечерами, если, конечно, днём не выпадало дождика, Дед с Капусткой торжественно отправлялись поливать огород. Капка бегала со своей леечкой к колодцу за холодной водой, и лично поила капусту — по две леечки под каждое растение. Дед таскал тёплую воду, что грелась на солнце в жестяном детском корыте и старом банном котле. Окончив это обязательное дело, шли домой, читать сказки или играть в подкидного дурака. На таких добрых традициях держится счастливая жизнь, и, кажется, конца ей не будет.
В последних числах августа тормознул на дедовых выселках пикапчик с областными номерами, и выгрузились из него две дебелых тётки, назвавшиеся инспекторами РОНО.
— Рано ей в школу, — предупреждая вопрос, объявил Дед. — Пяти лет нету.
— Свидетельство о рождении покажите, пожалуйста.
— Откуда у меня свидетельство? Девочку могу показать, сами увидите, что мала ещё.
— У ребёнка должны быть документы. Вам она кто? Родители где, прописка и всё остальное.
— Мне она внучка, — помрачнев, ответил Дед. — А родителей у неё нет. Отец неизвестен, мамаша бомжует где-то. Хорошо хоть девочку в канаву не выбросила, а ко мне привезла. И документы, если и были какие, давно утеряны.
— Меня дедушка не в канаве, а в капусте нашёл, — не ко времени встряла Капочка.
— Да у вас тут притон! — воскликнула тётка потолще. — Документов нет, ничего нет, киднеппинг какой-то! Не удивлюсь, если окажется, что ребёнок украден с целью эксплуатации детского труда, если не хуже!
— Ну, зачем же так сразу? — успокоила вторая проверяющая и, повернувшись к Деду, спросила: — Ребёнок живёт у вас на постоянной основе?
— А как иначе? — вопросом на вопрос ответил Дед. — Ребёнок, если уж родился, всегда живёт на постоянной основе.
— Можно посмотреть условия проживания?
— Да, пожалуйста! — широкий жест рукой подтвердил Дедовы слова.
В дом инспекторши входили, словно в клетку к тигру. Подозрительно оглядывались и каждую мелочь готовы были трактовать, как уголовное преступление, совершённое в особым цинизмом.