— Почему назад? — спросил последний.
— Да говорю ж: не найдем теперь Шульгу. К тому же опасно, вон ментов сколько по городу мотается.
Словно в подтверждение его слов мимо, ревя сиреной, пронеслась милицейская тачка с включенной мигалкой.
— Городская милиция нас не трогает, — возразил Лысый.
— Вас не трогает, а нас трогает! Мои хлопцы уже засветились. Да они же даже без паспортов оба. Ваш шеф их отмазывать не станет в случае чего. Назад вер-тай, говорю. И остальным дайте команду, чтоб возвращались. Так, и аптечка есть у вас здесь? Хотя ладно, если щас Жердя перевязывать, он вам весь салон красным зальет. Жердь, слышь? Не стони, приедем — полечат тебя.
Лысый достал мобильный, позвонил и стал тихим голосом докладывать ситуацию. Собеседник, судя по всему, возражал, и наконец не выдержавший Филин вырвал у Лысого трубку.
— Дай, я сам. Але! Это Филин!
— Слушаю, — произнес голос Седого.
— Короче, Шульга пока что скрылся, — сообщил бандит. — Мой человек ранен, из него пулю надо вытащить, забинтовать. И вообще в Зону возвращаться нужно.
— А мне нужен артефакт, — ответил Седой. Филин чуть было не сказал: «Ну так и ищи его сам», но сдержался.
— Правильно, — ухнул он в трубку. — А Шульга, у которого артефакт, что, по-твоему, делать станет? Он в Зону рванет. Вот там мы его и перехватим вместе со «слизнем» твоим.
— Пересечь Периметр в этом районе сейчас трудно.
— Не волнуйся, он пересечет.
— Хорошо, и что дальше?
— Дальше пойдет в Логово, потому что больше ему некуда. Это их с братаном старый схрон. Там мы его и возьмем.
Жердь впереди довольно хрюкнул; зажатый между Филином и дверцей Огонек поерзал — представил, наверно, как прыскает на связанного младшего Шульгу керосиновой смесью из баллончика, который всегда носил с собой, красиво чиркает длинной спичкой о подошву ботинка и бросает…
— Ты знаешь, где находится это Логово? — спросил Седой.
Филин ухмыльнулся:
— Пока нет. Но узнаю обязательно.
— Каким образом?
— Есть один человечек, который очень мечтает мне об этом рассказать. — (Тут Жердь хихикнул, прикрыв пасть корявой ручищей, а Огонек снова заерзал.) — Просто ждет не дождется, когда я вернусь. Может и не дождаться, кстати. Ты от разговора с ним меня и оторвал, когда к себе вызвал. Так что теперь нам быстро назад надо, а то Шульга успеет в Логово первым. Если уйдет оттуда до того, как мы появимся, вот тогда и правда тяжело будет — ищи его по всей Зоне.
Седой помолчал и велел:
— Передай трубку Владлену.
Филин не сразу сообразил, что это за Владлен такой, а после вспомнил, что так Седой обратился к Лысому в кабинете, и вернул ему мобильник:
— Шеф обратно с тобой потолковать хочет. Лысый послушал, сказал: «Я все понял», — и снова протянул трубку Филину. Тот прижал гладкий пластик уху, буркнул:
— На проводе.
— Вы поедете обратно в нашей машине, — произнес Седой. — С вами отправятся Владлен и Гнедиш, молодые люди, которые сидят рядом.
— Это еще зачем? — удивился Филин.
— Они опытные бойцы, привычные к полевым условиям. Пригодятся.
— Да у меня шесть человек в отряде щас! Поопытнее твоих гнедишей, потому что Зону знают. Зачем мне еще двое? Вдевятером на одного пацана?
— Они отправятся с вами, — повторил Седой очень медленно и очень тихо. Таким голосом, что Филина, которого вообще-то сложно было пронять — слишком уж многое он повидал в жизни и слишком много плохих дел совершил, — пробрала дрожь.
«Это все большая земля, — успокоил он сам себя. — Всегда я тут мерзну…»
Вслух же сказал только одно слово:
— Ладно.
— Отключаюсь, — бросил Седой, и в трубке запикало.
Когда въехали на территорию института, Жердю стало совсем плохо. Выбравшись из тачки, длинный чуть не упал, сел на корточки под дверцей, далеко выставив острые колени, обхватил себя за плечи и закрыл глаза. Водитель со Шрамом подняли его и потащили в медпункт, а Лысому Филин заявил, что безумно хочет жрать, и тот отвел их с Огоньком в столовую для младшего персонала.
— Мы спешим, — сказал Лысый, входя в просторный пустой зал. — У вас есть пятнадцать минут.
— Не командуй, — ухнул Филин.
Не раздеваясь, даже не помыв руки, они с Огоньком поели из пластиковых тарелок. Филин извлек из-под толстовки фляжку; выпив компот из стаканчика, наполнил его смесью портвейна с самогоном, которую предпочитал любой другой выпивке, плеснул в недопитый компот и Огоньку. Они выпили, и тут сунувшийся в столовку Лысый-Владлен сказал, что пора.