Казалось, машины были повсюду, все происходило ужасно быстро, целые толпы чем-то занятых людей сновали туда и сюда… Это был шок после тишины ирландской глубинки. В той тихой заводи я выявил прямую взаимосвязь между ритмом жизни и количеством времени, необходимым бармену, чтобы налить тебе пива. Там это было приятнее, потому что, пусть у бармена могла уйти целая вечность на то, чтобы тебя заметить, принять заказ, наполнить кружку на три четверти, потом подождать невесть сколько, пока пена осядет, и только тогда ты получал пиво, но все это включало также участие в разговорах и в самой жизни. Возможно, здесь, в Дублине, было то же самое, если ты соответствовал обстановке, но я не был готов перестраиваться, я был здорово выбит из колеи огромным количеством людей. И если Дублин вызвал шок, то как я себя буду чувствовать в Лондоне?!
В такси я передумал оставаться. До этого я планировал задержаться в Дублине на несколько дней, осмотреться и в общем-то покупаться в славе. Однако теперь это казалось неудачной идеей, отчасти потому, что работа, которую я приехал сделать, похоже, была сделана, а отчасти потому, что славы оказалось маловато, чтобы в ней купаться. Не лучше ли отправиться домой, зарядить старые батарейки и встретиться со старыми друзьями свежим и восстановившим силы? Решено, утром я выберу рейс и к вечеру улечу.
Остался один вопрос. Что делать с холодильником? И снова я изменил свое решение. Моей первой мыслью было попытаться его продать. Меня повеселила идея о размещении объявления в местной газете:
«Продается: холодильник, владелец заботливый, пробег небольшой, переносит дорогу хорошо, возможны повреждения из-за морской воды, ни разу не был включен в розетку, надо смотреть».
Второй идеей было предложить Джерри Райану выставить его в эфире на аукцион и пожертвовать деньги на благотворительность. Это был самый благородный вариант и, возможно, его и следовало выбрать, но проблема в том, что я слишком к нему привязался. Когда я смотрел на него, то испытывал истинную привязанность. Я знал, что это ненормально — испытывать подобные чувства к холодильнику, но я просто не мог его отпустить. Слишком уж через многое мы прошли вместе. Это был не обычный холодильник, это был Сирша Моллой, полностью, с верха до низа, покрытый надписями от поклонников и друзей. Это были мои воспоминания. Я мог бы держать его в своем кабинете дома. В конце концов бутылка минералки станет святой водой, когда ее поставят в холодильник, освященный матушкой-настоятельницей. И поздно ночью я мог бы поднимать необычный бокал, смешав его с каплей явно неосвященного алкоголя.
Рори был рад меня видеть.
— О, значит, ты сделал это. Можно я подпишу холодильник?
— Если найдешь место.
Он осмотрел всю поверхность и не нашел ни одного свободного участка.
— Тогда придется подписать его снизу, — сказал он, поднял холодильник и так и сделал. — Полагаю, сегодня ты устроишь грандиозную вечеринку.
— Вообще-то нет.
— Нет? Почему?
— Ну, на самом деле все не слишком сходится, да я и не уверен, что правда хочу каких-то вечеринок.
Рори посмотрел на меня так же, как тогда, когда я впервые приехал сюда недели назад в компании с холодильником. Как на сумасшедшего.
Я мог бы пойти повеселиться и хорошо провести время, Антуанетта и Кара были так добры, что пригласили меня присоединиться к их друзьям, чтобы выпить по стаканчику, но мне просто не хотелось. Вместо этого я прогулялся, в одиночестве спокойно поужинал и вернулся, чтобы посмотреть в своей комнате телевизор.
Делать было больше нечего.
Я сидел и смотрел политические дебаты между Берти Ахерном и Джоном Брутоном, двумя кандидатами на верховный пост в ирландской политике. Прошло всего несколько дней предвыборной кампании, а эти двое боролись с такой же идеальной осторожностью, какую я наблюдал всего месяц назад на всеобщих выборах в Британии. Выбирать между ними было непросто. Оба были льстивы, искусно манипулировали и избегали ответов на вопросы. Были ли они такими постоянно, вот что интересно.
— Как дела, Берти?
— Я с удовольствием подробно отвечу на этот вопрос, если можно, но сперва позволь ответить на вопрос, который ты задал мне в прошлый четверг…
Это было отнюдь не идеально — провести последний вечер в Ирландии за просмотром телевизора в номере отеля, но ничего больше не происходило, а у меня просто не было сил или желания сделать так, чтобы что-то произошло. Может, оно и к лучшему. Настало время «вернуться на землю». Я жил иллюзиями и теперь настал момент вернуться в реальный мир, где самодовольные политики борются по телевизору за голоса, которые помогут им сформировать наше будущее. Реальный мир, будущее. Где холодильники стоят на кухне.