Кстати говоря, предыдущую Комиссию по изучению атомного ядра, созданную в 1933 г. и прекратившую своё существование в 1936 г., возглавлял А. Ф. Иоффе, секретарём её был Л. В. Мысовский (ГРИ), а членами её были также И. В. Курчатов, С. Э. Фриш (ГОИ и ЛГУ) и А. И. Лейпунский (УФТИ).
Новая комиссия подготовила письмо Президиума АН СССР в СНК СССР (28 января 1939 г.), в котором повторялись основные положения соответствующего Постановления Президиума от 25 ноября 1939 г., но при этом назывались конкретные суммы, которые НКМ и НКТП должны были выделить ЛФТИ на сооружение циклотрона (700 тыс. рублей), а Академия наук рассчитывала получить от СНК на строительство фиановского циклотрона и здание для него (1600 тыс. рублей) [Там же. С. 53—54].
Казалось, С. И. Вавилов и руководимый им ФИАН уже в начале 1939 г. оттеснили крупные ядерные центры в Ленинграде и Харькове на второй план и подготовились к решающему рывку, чтобы стать лидерами в развитии ядерной физики в стране. На мартовской сессии АН СССР 1936 г. фиановец Г. С. Ландсберг упрекал руководителей Государственного оптического института (ГОИ) Д. С. Рождественского и С. И. Вавилова в некоем «гоицентризме». Ленинградцы на этот раз могли бы упрекнуть С. И. Вавилова в «фианоцентризме», или «фианизации» ядерной физики. Весной 1936 г., когда в СССР стало известно об открытии ядерного деления урана О. Ганом и Ф. Штрассманом, ленинградцы и харьковчане предприняли ответные меры, не желая уступать свои ядерные позиции.
Ответная реакция со стороны Ленинграда и Харькова (1939 г.)
7 марта 1939 г. в СНК поступило письмо наркома электростанций и элктропромышленности (НКЭП) М. Г. Первухина, в котором предлагалось головным ядерным центром сделать не ФИАН, а УФТИ, который в это время готовился к переходу из Наркомтяжпрома (НКТП) в систему АН СССР [Там же. С. 56-57]. Первухин поддерживал академизацию физики атомного ядра и концентрацию технической, т. е. ускорительной, базы в одном месте.
УФТИ, писал нарком, «располагает прекрасной материально-технической базой для работ по ядру, на создание которой уже затрачены большие средства. На территории этого института помещается Лаборатория ударных напряжений (ЛУН) АН СССР (научным руководителем которой был крупный немецкий ученый Ф. Ф. Ланге, внесший впоследствии крупный вклад в разработку советского атомного проекта — В. В.), для которой заканчивается строительство большого трёхэтажного корпуса… Оба эти института (т. е. УФТИ и ЛУН — В. В.) располагают квалифицированными кадрами и большим опытом по конструированию технических средств для ядерной физики» [Там же].
«Если для этого института (УФТИ вместе с ЛУН — В. В.) изготовить новый современный циклотрон, а также сосредоточить в нём кадры квалифицированных исследователей из ЛФТИ, то будет достигнута концентрация сил и средств, АН СССР получит новый исследовательский центр по атомному ядру. При этом отпадает необходимость в дополнительных средствах по созданию такого центра в Москве» [Там же].
Обращение именно Первухина в СНК было связано с тем, что в связи с реорганизацией НКТП, УФТИ временно был переведён в распоряжение НКЭП.
4 мая на заседании Президиума АН СССР выступил с докладом «О работе с советским циклотроном» директор РИАНа В. Г. Хлопин [Там же. С. 60]. Целью доклада было проинформировать Президиум о важных исследованиях, проводимых на циклотроне, и получить дополнительную финансовую поддержку по его совершенствованию. Отмечалось, что пока циклотрон в основном используется как мощный источник нейтронов. В частности, упоминалось, что уже удалось «подтвердить и дать наглядное доказательство нового типа распада ядер тяжёлых элементов под действием нейтронов, сопровождающегося делением ядра на две части, близкие по массе» [Там же]. Фактически, речь шла о первом советском подтверждения открытия Гана и Штрассмана. Хлопин говорил также о начатых им работах по синтезу трансурановых элементов и о том, что нейтронное излучение циклотрона используют в своих работах учёные из ЛФТИ, ИХФ и 1‑го Медицинского института. В. И. Вернадский не мог присутствовать на этом заседании и обратился в Президиум АН СССР с запиской «О поддержке предложений В. Г. Хлопина по совершенствованию циклотрона РИАНа» [Там же. С. 59]. Вернадский подчёркивал, что работы на циклотроне РИАНа «уже привели к новым и крупным открытиям». Благодаря пуску циклотрона, говорилось в записке, обеспеченному усилиями В. Г. Хлопина и Л. В. Мысовского «впервые в истории радиоактивности наша страна заняла в ней одно из первых мест».