— А как ты общаешься с семьей? Тут же абсолютно убогая связь. Они разве не волнуются?
Мира посмотрела на Шейна как на недоумка, затем вытянула из кармана телефон и написала в черновиках
Вай-фай.
Бровь Шейна поползла вверх.
— У тебя есть вай-фай? Здесь?
Выражение лица Миры не изменилось.
Я думаю, у тебя он тоже есть. Неужели ты не проверил, когда приехал?
Шейн сделал глоток из чашки, чтобы потянуть время. Он вспомнил о ноутбуке с фильмами и свалке пустых бутылок на полу гостиной. Нет, он определенно не проверил. Хотя логика подсказывала ему, что что-то тут не так. Ведь как-то же он зарезервировал дом через интернет.
— Знаешь, хотел сейчас наплести тебе, что я был слишком занят, но язык не поворачивается. Скажем, эти дни я просто не вспоминал про вай-фай.
Шейн проигнорировал скептическое выражение лица Миры и потянулся за печеньем.
— Расскажи мне про «Миледи».
Я же говорила, что собеседник из меня так себе. Слишком много придется печатать.
— Но я должен тебя так называть? Серьезно?
Мира пожала плечами
Меня многие так зовут. Прижилось. Сначала я была шумным, взбалмошным ребенком. Лазила по деревьям, спасала щенков… Укусила и ударила коленом в пах водителя, под чьи колеса выскочил котенок. Потом подросла и стала ходить хвостом за братьями, ошиваться в мальчишеских компаниях… Так что да, можешь звать меня Миледи.
Шейн надолго задумался. Воцарилась дружественная тишина, нарушаемая только потрескиванием дров в камине. Через какое-то время Шейн спросил, не глядя на Миру:
— Настоящее имя ты мне не скажешь?
Мистраль встала с дивана и подошла к камину, чтобы подбросить несколько поленьев. На самом деле в очаге горело достаточно дров, но ей захотелось потянуть с ответом. Почему она не назвала имя и не протянула руку для пожатия, как при деловом знакомстве? Это еще один неприятный момент. Если знакомство не имело перспектив и человек, предположительно, надолго в ее жизни не задержится, она предпочитала отшутиться. Рассказать историю про Миледи проще и разряжает ситуацию. Люди веселятся на этот счет и с радостью продолжают поддерживать семейную шутку, это лучше, чем снова выдерживать на себе пустой или удивленный взгляд. А потом начать объяснять, что маме показалось очень хорошей идеей назвать дочь в честь северо-западного холодного ветра, который сбивает человека с ног и вырывает с корнем деревья. Это как если бы ее назвали муссоном, торнадо, или бризом.
А учитывая тот факт, что Шейн и так уже знает слишком неприятный аспект ее жизни, шокировать его еще больше не хотелось. Поэтому она снова села на диван и напечатала
Не сейчас.
Шейн стал с интересом ее рассматривать.
— Ты скрываешься от правительства?
Мира саркастически приподняла одну бровь.
— Тогда, может, кому-то должна много денег?
Вторая бровь присоединилась к первой.
— Не бойся, я тебя не выдам. Но можешь не говорить, твое право. Я уже пойду, тебе надо переварить первое нормальное общение со мной. Дашь мне свой номер? Чтобы я мог писать тебе, если вдруг захочу поиграть в карты.
Закрывая дверь за Шейном, Мистраль улыбалась. Он забавный, что не очень соответствует его немного суровому виду. Возможно дело в бровях. В спокойном состоянии между бровями пролегает складка, но стоит ему скривить губы в ухмылке, как лоб разглаживается, и перед тобой сидит другой, добрый и приятный человек.
Вот только свалился он на крыльцо Миры в не то время.
ГЛАВА 4
Назавтра Шейн пропал. Его машина стояла на месте, но он не выходил на пляж с чашками, его не было видно в кресле-качалке, и телефон Миры молчал. Зря она дала ему номер. Это была просто вежливость с его стороны, зато теперь Мистраль постоянно поглядывала на свой мобильник. После чаепития у камина она вдруг осознала, насколько была отрезана от мира все это время. Сейчас ей хотелось, чтобы рядом был человек, но тот единственный, который находился достаточно близко, скорее всего, успел устать от ее депрессивного настроения.
Мистраль пыталась вернуться к работе, но текст не ложился на музыку, и она бросила это занятие. День прошел бесполезно, пусто.
На следующий день тоже была тишина. Мира могла бы сама написать сообщение, но в ее правила не входило кому-то навязываться, особенно если этот кто-то — мужчина. К вечеру одиночество стало невыносимым, Мистраль надела шапку, толстовку и вышла на улицу. Нужно было пройтись. Она еще ни разу не исследовала окрестности. Продуктов у нее хватало, не было нужды идти в деревню. Вместо этого она решила подняться на утес.