— Отлично, — Сани тяжело дышала. — У меня будет, где проводить занятия йогой.
— Да, — сказал Захари с усмешкой. — Давай выкинем Тавиша Фергюсона из бизнеса.
Тавиш Фергюсон. Она не думала о нем уже месяц. Или о деревне, если уж быть честной. Для всех своих целей и намерений, она была на другой планете. Так или иначе, в мире, который она покинула, жизнь продолжалась.
Это было очень странно.
— Сани?
— Конечно, — быстро ответила она. — Что бы ты ни сказал. — Она положила руку ему на талию. — Захари, помоги мне найти кресло. Я себя что-то плохо почувствовала.
— Ты должна была позвонить, — упрекнул он еще раз.
— У меня нет телефона.
— Я скажу Джеймсу, чтобы дал. Ты позвонишь мне в следующий раз, когда тебе понадобиться куда-нибудь выйти.
Они кивнула и закрыла глаза.
— Хорошо, позвоню. Спасибо тебе.
Он помог ей сесть в кресло и оставил в покое. Сани откинула голову на спинку кресла. Слезы текли из-под век, и у нее не было сил вытирать их. Да и какая разница? Ее сердце разбито, и она выглядит как черт. Может это поможет людям прийти к выводу, что ее лучше оставить одну, чтобы она могла заползти в кровать, свернуться калачиком и наплакаться до смерти.
Она знала, что это не принесет ей ничего хорошего, особенно если будет продолжать думать о судьбе Камерона, но она не могла помочь себе. Девушка пришла к выводу, в моменты, когда могла думать почти связно, что Гайрик убил его.
Если бы только она знала, как все закончится, она бы быстрее втянула его в дом за собой, или бросилась сама между ним и его кузеном, или потребовала скакать быстрее или бежать из замка раньше. Любое из этих решений могло означать разницу между ним — мертвым — и ним — с ней. Только одно решение…
— Сани?
Она открыла глаза и обнаружила Захари, стоящего перед ней со стаканом.
— Сок? — предложил он.
Она взяла его, выпила немного и отдала назад.
— Спасибо, — хрипло сказала она.
— Всегда счастлив услужить красивой женщине.
— Хорошая тактика.
— В твоем случае это не тактика, но, так или иначе, я тренируюсь. Ты никогда не знаешь, когда ответишь на стук в дверь и увидишь красивую женщину, ждущую только тебя.
Она знала, на что похоже это чувство, но не могла сказать так же. Просто мысль об этом убивала ее.
— А вот и они, — сказал Захари. — Хочешь встретить другую половину денег? Как только он увидит тебя, он будет простить нас позволить ему вложить больше денег, чтобы у тебя был зал для занятий йогой.
Сани бы фыркнула, но на это потребовались силы, которой у нее не было. Она позволила Захари поднять ее на ноги и провести через главный зал. Она услышала спускающегося по лестнице Джеймса. Он оживленно разговаривал, так что она поняла: встреча пошла хорошо.
За ним шел мужчина. Сначала она увидела только его изысканные черные туфли, потом темные брюки со стрелками, затем такой же пиджак, который облегал его плечи, безусловно созданные только для того, чтобы девушка могла склонить на них головку и успокоиться. На нем был сдержанный галстук цвета бургундского вина в клетку, которая немого напоминала плед Камерона, свернутый у нее под подушкой.
А потом она увидела его лицо.
— Сани, — воскликнул Захари.
Только тогда она поняла, что оттолкнула его так сильно, что он чуть не упал. Ее стакан разбился о каменный пол большого зала Джеймса, но девушку это не волновало. Все, что она могла сделать — это смотреть на мужчину, который спустился по лестнице и стоял в полутора метрах от нее.
Она с трудом верила своим глазам.
Это был Камерон.
— Саншайн, — сказал Джеймс. Его голос звучал очень самодовольно. Он сделал несколько шагов к ней и предложил ей руку.
С криком облегчения она проигнорировала Джеймса и бросилась в руки Камерона. Он жив. Она не могла в это поверить, но доказательство …стоял …перед …ней…
Совершенно изумленный.
Сани отшатнулась назад и посмотрела на него.
Он смотрел на нее, словно никогда раньше не видел.
— Саншайн, — сказал Джеймс в ужасе. — Сани?
Сани всматривалась в красивое, любимое лицо Камерона и не понимала, почему он не рад ее видеть. Не понимала, почему его руки не обнимали ее и не прижимали к себе.
Почему, черт побери, он в костюме?
Она хотела назвать его по имени, но поняла, что ее рот не мог произнести ни слова. Но даже если бы и мог, это не принесло бы ей пользы, поскольку она не могла вздохнуть, чтобы заговорить. Она коснулась рукой его лица и посмотрела в его яркие голубые глаза.