Обстановка между тем усложнялась. Немцы с каждым днем становились все осторожнее, и застать их врасплох было трудно.
А листовки отряда «Победа» и подавно насторожили пришельцев. Идея разбрасывать листовки пришла на ум Кузе.
— Я бы сам сочинил их, да нет у меня таланта такого. Вот, может быть, Инна?
Думали, она откажется, а ей даже польстило доверие, Скоро текст первой листовки был готов: «Уходите, фашисты, с Варшавки! Не уйдете — будем бить вас тут днем и ночью. Отряд «Победа».
— Я ж говорю, — подбодрил засмущавшуюся Инну Кузя, — не девочка, а целое управление пропаганды и агитации!
Теперь надо было во что бы то ни стало достать бумаги и приступить к делу.
Тут уж проявился Кузин талант. Быстро и аккуратно нарезал березовой коры. Из-под его ножа так и сыпались ровные белые прямоугольники, мало чем отличавшиеся от настоящей бумаги. А карандаш отыскался у Васина. За один день было изготовлено около двух сотен листовок. Их разбросали по шоссе на участке длиной километров в пять. Васин, которому на другой день было поручено проверить, в каком состоянии находится «засеянный» листовками участок, вернулся с задания загадочно улыбающийся.
— Ну как? — кинулись к нему все с расспросами. — Клюнуло? Или нет?
— Еще как!
— Все в цель попали? Вот это работа! Ни одной листовки на всех пяти километрах?
— Не то чтобы ни одной, но наши, видать, точно все в яблочко.
— Толком говори, Васин!
— Какие все стали нервные! Война только-только начинается, а мы уже нервишки поразмотали. Что с нами дальше будет?
Васин запустил руку за пазуху, вытащил оттуда чуть покоробившийся кусок бересты:
— Читайте!
— Так, значит, лежат? Зачем же ты поднял, чудило? Кто тебя просил?
— Читайте, вам говорят! — гаркнул Васин.
Кузя взял листовку из рук пограничника и медленно, но складам прочитал вслух: «Смерть фашистским захватчикам! Партизанский отряд «Удар по врагу».
Вот ведь что, оказывается, происходит! Люди не выпустили оружия из рук — собираются в лесу по двое, по трое, становятся отрядами…
Воодушевленные этим, решили во что бы то ни стало сегодня же повторить операцию с тросом.
На шоссе от зари до зари несли патрульную службу немецкие бронемашины. Пришлось действовать со всеми предосторожностями. В темноте натянули трос, стали дожидаться рассвета. Как только немного рассвело, вышли из засады — проверить, хорошо ли все сделано. Тут же последовал мощный пулеметный удар: оказывается, на обочине, тщательно замаскированный ветками, всю ночь стоял броневик…
Пули зацокали по асфальту. Ребята кинулись прочь с дороги, но не врассыпную, что было бы самым правильным, а всем скопом, на крутой песчаный взгорок, будто их никогда ничему не учили… А пули, конечно, за ними — по тому же взгорку, по тому же зыбучему песку. Добежали до гребня, повалились наземь. Оглянулись из-за укрытия, видят — распят Васин на песке, как на кресте. Руки в стороны, из зажатых кулаков песок струйками льется. Гимнастерка уже черная от крови, а немецкий пулемет все надрывается.
Потом все стихло. Броневик бесшумно тронулся с места. Кузя, Слободкин и Кастерин из всех автоматов открыли огонь по колесам быстро удалявшейся машины. Но она так и ушла невредимой.
Оттащили Васина в лес. Думали, ранен только, придет в себя. Но как ни хлопотали над ним, Васин не подавал никаких признаков жизни.
— Глупо все как получилось! — сокрушенно развел руками Кастерин. — С того света вроде выбрались. Своих повстречали, и вот поди ж ты… Сами, конечно, виноваты: подставились.
— Сами, — согласился Кузя, — простить себе не могу.
— А ты-то тут при чем?
— Он у нас за старшего, — пояснил Слободкин.
— А… Тут все хороши. Раззявы.
Целый день они были под впечатлением случившегося. Что бы ни делали, о чем бы ни говорили, мысль все время возвращалась к Васину, к тому, как нелепо погиб он. Даже еще одно пополнение, с которым на следующее утро Кузя вернулся из разведки, не сразу подняло настроение. А привел он с собой не кого-нибудь — двух бойцов с голубыми петлицами. И не откуда-нибудь — из родной парашютной бригады!
Они рассказали Кузе и Слободкину, что произошло после того первого ночного боя в лесу, как развивались дальше события. Сражение с немецким десантом было выиграно. Bpажеские парашютисты были все перебиты, взяты в плен. От пленных узнали о планах немецкого командования. Эти ценнейшие сведения передали в округ. Получили приказ, всем выходить к излучине Днепра.