- Нет, мужики, ищите других. Я и моя банда вам не поможем, - сказал предводитель, но осекся, чувствуя, как по его спине бежит холод.
- А вы нам и не нужны, - возмущенно проговорил мужчина у самого лица разбойника. - Нам понадобятся лишь ваши тела.
Ужас от осознания того, с кем он говорит, еще не успел охватить сердце разбойника, когда тот схватился за шею и, издавая беспомощные хрипы, свалился на траву.
- Некроманты! - завопили остальные бандиты и выхватили свои мечи из ножен.
В центре пятачка стояли пять мужчин с мечами наголо, и готовились к битве, читая молитву. Ведь то, что вышло сейчас с леса на поляну - творение рук демонов. Но их создали совсем не демоны, или «не совсем демоны».
У мертвых были стянутые сухой кожей тела. В некоторых местах она треснула, а в некоторых отсутствовала, и было видно мясо и кости. С каждой трещины сочился ядовитый гной. Но самым страшным в этих существах были их глаза. Они были отрешенными - смотрели куда-то вдаль и одновременно заглядывали в саму душу, наполняя тела всех живых немым ужасом.
Разбойники стояли спина к спине. К ним быстрыми шагами со всех сторон приближались мертвые, которые ожили. В руках у них было оружие: вила, косы, пару мечей, топор. Когда-то это были люди, но не теперь. Теперь это мясо набитое мраком и болью. Гнилостный аромат залил пятак, и одного из бандитов вырвало на штаны брата по оружию.
К разбойникам первая приблизилась женщина с вилами. Она замахнулась, но не успела ударить, и один из разбойников пробил колотым ударом ее грудь. Та лишь слегка пошатнулась назад, но, все же, нанесла мощный удар древком по голове. Что-то треснуло (то ли вила, то ли череп) и разбойник упал на землю, а его меч так и остался торчать из груди женщины, которая дальше продолжала стоять на ногах, не обращая внимания на смертельное ранение.
Эта картина до ужаса испугала бандитов. До того самого ужаса, когда хочешь закричать, но не можешь. Они лишь упали на колени и молили Небесный Совет закончить этот ужас.
- Боги Совета, - завопил один, пытаясь перекричать других, - умоляю вас, сделайте так, чтобы я проснулся с женой и детьми. Это не мой мир!
- Бандит, - услышал он голос, который раздался в полной тишине, - скоро ты будешь со всеми женами и детьми, которых ты замучил.
Мужчина поднял голову и посмотрел на некроманта. Тот стоял прямо над ним. Карие глаза старика излучали холод, а козлиная бородка делала его лицо очень неприятным, мерзким. Губы разбойника затряслись, пытаясь сложить слова. Ком в горле, казалось, хочет удушить его. А руки вовсе выпустили меч. Некромант хмыкнул и показал свои желтые зубы в отвратительной улыбке.
- Слабые получатся бойцы, - сказал он подошедшему со спины молодому некроманту. - Вон, жертва никчемная какая.
- Что есть, - сказал второй, распутывая веревку. - И что за проповедь по поводу замученных детей?
Ладно, кто бы говорил, - съязвил старик. - Бери сапу и черти землю, мы до вечера должны закончить с ритуалом.- Я нашел только лопату, - виновато проговорил мужчина. - Подойдет?
- Тебе же чертить, Крах, - безразлично сказал старый некромант. - Я пока перетащу их в центр. - Он окинул взглядом поляну и сказал: - Чего это я их буду тащить в центр, когда они и так все дружно там лежат? Вон только того бедолагу подтяну, - указал он на мертвого предводителя банды.
Он прытко заковылял. В это же мгновение до Краха донеслось негодование старика:
- Ну, я же просил тебя, Крах! Говорил же: не руби шею. У них потом голова болтается, как член коня! Нет, нужно своим серпом лезть к шее! Вон, аж до позвоночника достал.
- Вот и нужно было со своим кинжалом туда лезть, - не отрываясь от связывания жертвы, закричал парень в ответ.
Кинжал ритуальный, им попросту махать нельзя, - сорвался на крик старик.Вон, сейчас этого и пырну в бок или еще куда, - указал он на единственного оставшегося в живых разбойника.Тот лишь глупо водил головой от одного некроманта к другому. А когда седовласый некромант начал трясти телом главаря со словами: «Видишь, что ты наделал? Видишь?!», бандит не выдержал. Перед его глазами все поплыло, и он свалился без чувств, испортив все узлы Краха.
***
Тилана стояла на носу корабля, изучая просторный, бесконечный океан. Воздух был непривычно соленым, что ощущалось на лопнувших губах.
На борту кипела работа. Пираты во всю копошились, восстанавливая корабль после всех жизненных и явных бурь, то и дело, снуя туда-сюда по палубе.