- Кто там вопит? - вскочил на ноги собрат. - Какая-то девушка, похоже.
Сквозь звон в ушах, прорезался ужасный крик. Эмборнд взлетел следом за Листом. Все остальные остались сидеть.
Король отчетливо услышал голос своей дочери. Мгновение и он поднял всех солдат и ринулся в бой, направляясь к Тилане.
Было уже поздно.
Эмборнд в ужасе остановился - крик прекратился. Солдаты обошли его и продолжили бой против нежити. Мертвецов было совсем мало, и они начали разбредаться во все стороны.
В какой-то момент наступила полная тишина.
Мечем к мечу, лицом к лицу стояли две группы. Валдош, тяжело сопя, еле сдерживал себя. Он стоял прямо напротив Эрнээна. Но за спиной парня стояли две дюжины эльфов, поэтому он и не спешил лезть на рожон. Но вот-вот его понесет, он это знал и был готов.
Люди были слишком измотаны. Измотаны на столько, что Китлани проговорил, перебрасывая меч в правую руку:
- Спасибо, мужики. Спасибо, что сложили мне компанию в моей жизни. Бран, именно ты меня вытащил с того запоя. Если бы не ты, я бы здох, как собака паршивая в какой-то канаве, а не в этой славной мясорубке. Именно тебя я и посвящаю этот последний бой.
- Да, мужики, - ухмыльнулся Джонас. - Буду рад выпить с вами еще пива в Бездне. Заходите в комнату для мучеников, которых варят в чане за то, что они не поженились и не завели детей.
- Да мы все будем в том чане, - захохотали разбойники.
Арнул только улыбнулся. Но улыбка была грустной. Такой, за которой следует слеза. Но слеза не горькая, но и не радостная. Она переносит назад в прошедшую жизнь и ясно раскладывает все карты на стол: что и как нужно было сделать, чего делать не стоило.
Парень ухватился за меч крепче. Валдош сбросил секиру с плеча и, не в силах больше стоять и смотреть на убийцу своего брата, ступил несколько крупных шагов и закружил в танце с секирой. У самого лица Эрнээна пролетело смертоносное лезвие. Он успел отклониться и сделал выпад, но секира со свитом выбыла сноп искр с гладиуса и клинок отлетел в сторону.
Валдоша поддержали разбойники и Арнул. Они были строги и серьезны. Они хотели встретить смертоносную сталь таким же стальными бесстрастными выражениями лица. Но их сердца пылали надеждой на жизнь.
Опять над поляной разнесся звон металла. Мертвые его не слышали, они умиротворенно лежали на зеленой затоптанной траве. Но услышал Эмборнд. Он склонился над телом дочери. Король повел отрешенным взглядом на бой у реки.
- Зачем это? - тихо прошептал он сам себе. - Зачем они убивают друг друга? Разве мало умерло? Разве еще есть, за что сражаться? Тилана умерла, так за что еще проливалась кровь? Месть! Да, точно, она. Я хочу мести? - спросил себя громче. - Не хочу, - резко встал он.
Эмборнд неуверенным шагом направился к своим подданным. Он отрешенно переступал трупы, не глядя на них. Прямо впереди, тяжело опираясь на руки подымался человек. Он узнал в нем того рыжего парня, который забрал у него дочь.
Эмборнд взглядом шарил вокруг, ища оружие - свое он давно выпустил с рук, не в силах больше держать. Он хотел убить парня.
- Но зачем? - прошептал он вновь. - Кажется, я тоже хочу мести. Нет, - одернул он себя, - мне не хочется. Не хочу больше крови.
Рэмп, пересиливая себя, попытался встать с земли. Во рту было сухо от крови. Кровь была повсюду. Она запеклась и стянула кожу на лице. Парень продрал глаза и увидел спины солдат в черных доспехах. Он увидел лица своих людей, они выражали равнодушие к происходящему. Но глаза... Эти глаза! Они пылали!
Рэмп сглотнул слюну. Он приподнялся на руках, не в силах больше держаться, он чуть не упал, но чьи-то крепкие руки подхватили его и резко поставили на ноги. Не дали пошатнутся, удержали.
Разбойник бессильно повернул голову и увидел короля эльфов. Он смотрел на парня, ища поддержки.
- Хватит, - проговорил он. - Ее не спасти. Тилана мертва.
Рэмп не расслышал слов, они гулом больно отозвались у него в голове. Он не соображал ничего. Не помнил, когда дошел к канители сражения, поддерживаемый Эмборндом. Не помнил, как Патли заливал ему в рот какую-то жидкость. Или это был не Патли? Он не помнил. В помутненном сознании мелькали лишь обрывчатые картинки. Но он отчетливо помнил только то, что было очень тихо. И слышал, как тишину нарушает лишь тихий плач. Кто плакал, он не понимал. Ему самому хотелось плакать, но он не смог - у него не было сил.
***
Аид, не спрыгнув с лошади, очередной раз развернул карту. Повел взглядом вокруг.
- Это где-то здесь, - подъехал Крах. - Пройдем вдоль стены к северу.
- Нет, - ответил Аид. - Вон жертвенный камень, видишь, заросший кустарником и плющом? Проход, - он указал длинным иссохшим пальцем на карту, - от камня - на юг.