В начале 1945 года Советская Армия освобождает Венгрию, и власть в этой стране переходит в руки народа.
Реакция неистовствует, она пускается на авантюристические махинации, надеясь, что с помощью англосаксонских протекционистов ей удастся восстановить феодально-буржуазный строй. Однако все ее соглашения заканчиваются, как правило, на скамье подсудимых. Подняться выше этой скамьи реакционным деятелям никак не удавалось: пробужденный к жизни венгерский народ сметал их со своего пути.
Тогда на первом плане появляется Миндсенти. Чего не сделали гражданские диверсанты, то, как полагали недобитые реакционеры, сделает диверсант в епископской митре, которого поддерживают Ватикан, католическая церковь и вековые традиционные суеверия, которые словом помогут кардиналу овладеть настроениями и мыслями масс, а потом толкнуть эти массы против народного строя, против победившей народной демократии. Это была спекуляция большого масштаба.
И Миндсенти действует, и действует с каждым разом все смелее и нахальнее. Он сыплет, будто из рукава, пастырскими листами, а его подвластные и сторонники зачитывают эти антигосударственные прокламации с амвонов, печатают их в католических газетах, распространяют в виде листовок, ватиканское радио передает их. Малоизвестный ранее кардинал становится героем дня на страницах американской и английской прессы, очарованный папа шлет ему благословение за благословением. Подбадриваемый похвалами Уолл-стрита и Ватикана, Миндсенти лезет с ногами на стол. Теперь мероприятие правительства наталкивается на живое препятствие в лице распоясавшегося кардинала.
Когда протесты не дают результатов, кардинал пускается на угрозы. Угрожает правительству, угрожает народу. Убедившись, что народ в своей массе идет за правительством, поддерживает его, питает к нему доверие и любовь, Миндсенти с библией в руках грозно провозглашает:
«По святому писанию, проклят тот, кто верит в людей».
Однако Миндсенти не ограничивается «легальной» деятельностью: он плетет паутину тайных интриг, соглашений и заговоров. Возлагая все надежды на третью войну, он пытается приблизить ее и с этой целью устанавливает связи с поджигателями, находившимися за границей. Верный традициям своих предшественников, он мечтает о восстановлении в Венгрии монархии во главе с Габсбургской династией. И не только мечтает: тайно кардинал делает серьезные шаги для ее реставрации.
Уже через несколько дней после освобождения Будапешта Миндсенти просит графа Паллавичини поехать во Францию, где в то время находится Отто Габсбург, и заверить этого неудачного кандидата в монархи в безграничной преданности Миндсенти династии Габсбургов. Граф выполнил поручение кардинала. Отто поблагодарил и заявил о своем горячем желании как можно скорее встретиться с верным кардиналом.
Между ними завязывается переписка, причем роль посредника берет на себя бельгийский кардинал Ван-Рой. Отто Габсбург шлет в Эстергом слова утешения и ободрения, а кардинал в ответ отсылает ему информации сугубо шпионского характера, которые из рук Отто направляются в закоулки американской разведки.
Но в письмах всего не скажешь, поэтому назревает необходимость встретиться с глазу на глаз. В августе 3947 года Миндсенти заявляет о своем желании поехать в Канаду, где должно было произойти торжественное празднество в честь девы Марии. Кардинал выезжает за океан, однако его архикатолическое сердце полонила не столько дева Мария, сколько вдова экс-императора Австрии и экс-короля Венгрии — Зета. Он сходится с тогдашним духовником Карла Габсбурга нью-йоркским священником Палом Жамбоки, и тот устраивает ему встречу с честолюбивой Зетой. Длительная беседа закончилась обоюдным благословением.
Затем наступило время для встречи с ее сыном Отто.
Двадцатого июля Миндсенти инкогнито прилетает в Чикаго. На аэродроме его ожидает машина чикагского епископа. На другой день гостеприимный епископ везет кардинала далеко за город в один из живописных монастырей, за стенами которого его ждет Отто Габсбург…
После горячих приветствий разговор приобретает деловой характер. Ссылаясь на информации из «богоугодных источников», Отто заверяет кардинала, что обострение отношений между великими державами вскоре приведет к войне и что после войны влиятельные круги США с радостью будут приветствовать восстановление габсбургской монархии. Между Отто и Миндсенти нет ни малейшего расхождения во взглядах: война, только война решает их планы.