Как ему сказали, причина крылась в особенностях местной почвы и проведённых генетических модификаций для того, чтобы кофейные деревья могли прижиться к местным условиям. Сульфарцы в массе своей предпочитали свой поганый чай, в изобилии выращиваемый на плодородной почве планеты, так что плантации кофейных деревьев составляли едва ли пять процентов от объёма потребления по сравнению с чаем. Любимый Кромвелем напиток явно не получал должного уважения и заботы. Да и выращивать его здесь было куда сложнее.
Тем не менее, сульфарский сорт кофе стал ему нравится. В этом даже ощущалось что-то правильное. Как будто выращенный со всеми этими трудностями напиток становился от этого только лучше.
— Генерал, похоже, что верди решили сделать свой ход.
Рудворт поднял голову и посмотрел на одну из голографических проекций.
Последние три часа Кровель провёл сидя в главном командном центре базы, наблюдая за развитием событий. И вот, наконец, его противник решил начать действовать.
И делал он это именно так, как он и планировал.
— Всего один корабль, — разочарованно поморщился рейнский генерал, наблюдая за тем, как одинокая точка на проекции начала спуск на более низкую орбиту.
— Они нас недооценивают, сэр, — произнёс стоящий за его спиной полковник Фреску и в его голосе явственно слышалась злорадная ухмылка.
— Возможно, — согласился Кровель, сделав ещё один глоток и не сводя глаз с красной точки на проекции. — Жаль. Я надеялся на то, что они решат ввести в дело один из своих УДК или даже парочку.
— Даже мы бы так не поступили, сэр, — произнесённые Фреску слова звучали больше удивлённо, чем осуждающе.
В ответ генерал лишь рассмеялся.
— Знаю, но разве я не могу помечтать? Каждый мужчина мечтает о том, чтобы в его сети попалась рыба покрупнее. В желании большей добычи нет ничего зазорного, полковник. Но, похоже, что нам придётся довольствоваться тем, что попалось нам на крючок. По крайней мере пока что. Убедитесь, что всё подготовлено.
— Конечно, генерал.
Полковник быстро ушёл выполнять приказ, а Кровель так и продолжил сидеть в кресле, закинув ногу на ногу и держа в руках чашку кофе с выражением полного спокойствия на лице.
Вокруг него работало четыре десятка людей, отслеживающих положение на орбите над базой, координирующих действия наземных подразделений, обеспечивающих связь и взаимодействие различных служб, без которых было бы невозможно действие экспедиционного корпуса рейнской армии.
И все они изредка поглядывали на своего генерала, спокойно сидящего в самом центре просторного командного пункта и невозмутимо пьющего кофе. Его спокойный вид успокаивал их, вселяя уверенность в окружающих его подчинённых.
Всё-таки, кто-то из них тайком задумывался над тем, можно ли оставаться столь спокойным, когда тяжёлый крейсер выходит на позицию для явного орбитального удара. В конце-концов цель у него может быть лишь одна единственная. И все они сейчас сидели в том самом месте, куда в скором времени обрушится град кинетических снарядов.
Но какой бы пугающей не была подобная перспектива, они неотступно продолжали выполнять собственную работу, будто ничего опасного и вовсе не происходило.
Информация о приближении верденского крейсера «Кондотьер» поступала с радаров на главный командный пункт и уже оттуда расходилась в рассредоточенным вокруг базы дивизионам мобильных артиллерийских систем ПКО.
Восемь «Нахцерреров» образовывали вокруг неё практически идеальный квадрат со сторонами в десять километров в то время, как ещё две установки заняли позицию точно в центре этого квадрата. Если бы кто-то захотел, то он мог бы даже увидеть их собственными глазами, просто подойдя к окну. Две тридцатиметровые платформы замерли на лётном поле космопорта. Сдвоенные стволы их орудий подняты и направлены прямо в небо. Можно даже заметить, как они медленно поворачивались, отслеживая приближающуюся цель.
— Объект выйдет в зону поражения через восемь минут, сэр, — доложил один из офицеров и Кровель спокойно кивнул, показав, что услышал его.
Тяжёлый крейсер ВКФ «Вобан»
Дмитрий стоял на мостике, наблюдая за тем, как «Кондотьер» спускается на низкоорбитальный эшелон.
Тяжёлый крейсер уже миновал отметку в двести пятьдесят километров над поверхностью и сейчас приближался к рубежу, с которого уже можно будет открыть огонь. Дмитрий практически наяву видел, как собрат «Вобана» поворачивается правым бортом к планете, нацеливая разгонные блоки своих ракетных пусковых на поверхность планеты.
Вот только сейчас вместо ракет в них были заряжены двадцатитонные болванки из невероятно плотных и тугоплавких материалов. Как только придёт время, блоки пусковых выбросят их со скоростью в четыре целых и две десятых километра в секунду. Эти показатели при столкновении снаряда с поверхностью дадут выброс энергии равный взрыву очень маленькой ядерной боеголовки.
Учитывая, что сейчас к выстрелу готовились все десять пусковых правого борта «Кондотьера», этого удара будет достаточно для того, чтобы превратить всю базу Протектората в цепочку глубоких кратеров, стерев с лица Сульфара всё живое в зоне попадания, при этом не загрязняя поверхность радиацией.
Секунды идут одна за другой, приближая неминуемое, а Дмитрий продолжал неотрывно следить за тем, как «Кондотьер» выходит на точку удара.
Двадцать секунд…
Десять…
Пять…
От тяжёлого крейсера отделилась и устремилась к планете россыпь тонких линий. Они двигались столь быстро, что, казалось, были лучами лазеров, размываясь на фоне голубого Сульфарского неба. Конечно же, это ощущение было обманчивым. Ведь лазерный импульс двигался в сотни тысяч раз быстрее, но данный факт нисколько не делал происходящее менее впечатляющим. Даже наоборот.
Десять кинетических снарядов ворвались в сульфарскую атмосферу раскалёнными огненными иглами. Разогревшийся от трения об снаряд практически до состояния плазмы воздух оставлял за собой длинный огненно-белый след, дымной стрелой пронзающей небо.
— Двенадцать секунд до удара, — произнёс кто-то, но Дмитрий не обратил на него никакого внимания, продолжая следить за тем, как кинетические боеприпасы углубятся в атмосферу, приближаясь к своей цели.
Наверное, именно по этой причине он и не пропустил случившееся.
Первый из десятка выпущенных «Кондотьером» снарядов взорвался на отметке в сто двенадцать километров над Сульфаром.
А за ним следующий! И ещё!
С поверхности планеты вверх один за другим устремились невероятно быстрые огненные росчерки. Они поднимались в небо с такой скоростью, что за ними сложно было уследить невооружённым взглядом, оставляя за собой распространяющиеся волны громоподобных звуковых ударов.
Распределённые вокруг цели «Кондотьера» артиллерийские системы прекрасно справились со своей задачей, уничтожив все десять выпущенных по базе кинетических снарядов. Последний взорвался на высоте в пятьдесят километров, так и не поразив свою цель.
Военная база Рейнского Протектората на Сульфаре
Глядя на то, как выпущенные «Нахцеррерами» снаряды перебили всё, что верденский крейсер выпустил по базе, Рудворт расслабленно поднёс чашку с горячим кофе к губам и сделал глоток, несколько секунд посмаковав горький, немного терпкий вкус напитка на языке.
Весь его образ сейчас просто-таки излучал абсолютное и непоколебимое спокойствие. Именно так и должен выглядеть хороший военачальник. Даже когда сами небеса падают тебе на голову, дабы стереть тебя в пыль, ты должен оставаться спокойным и невозмутимым.
И находящиеся вокруг него люди ощущали эту железную уверенность своего генерала. Ведь если он не волнуется о происходящем, то и им не стоит.
— Все снаряды сбиты, генерал, — доложил начальник артиллерийского дивизиона.
— Замечательно. Что же, давайте покажем верди, как сильно они ошиблись, решив проверить нас на прочность. Прикажите «Нахцеррерам» открыть огонь по крейсеру.