При этом она не удержалась и вновь бросила взгляд в тот угол, что не попадал в кадр объективов. Точнее на невысокого молодого юношу, что там стоял. В который раз девушка задалась вопросом о том, кто он такой…
…и почему чёрт возьми он так похож на канцлера?
— Начинайте запись, — приказал Адлер и оператор спохватившись тут же вернулась к работе.
Шесть парящих на своих крошечных антигравах дронов сразу же направили объективы камер на стоящего перед ними человек, снимая его с самых разных ракурсов. Уже потом, общая запись будет смонтирована и обработана. Всего через две недели эту запись увидят все без исключения граждане Протектората.
И собравшаяся в кабинете канцлера небольшая команда операторов ощущала чувство сродное величественности от того, что услышат об этом раньше остальных.
По стёклам кабинета ударили первые крупные капли дождя, разбиваясь об него, но никто не обратил на них внимания.
— Двести одиннадцать лет назад мы положили конец собственному разложению и деградацию, — произнёс Адлер стальным голосом. — Двести одиннадцать лет прошло с тех пор, как государство, известное, как Рейнская Республика окончательно исчезло, канув в историю. Тогда, двести одиннадцать лет назад, мы взяли судьбу в свои руки, изменив своё будущее и создав то общество, которое достойно живущих в нём граждан.
Следящая за канцлером через объектив камеры девушка облизнула пересохшие губы. Не каждый день тебе удаётся запечатлеть момент, который меняет историю.
— Рейнский Протекторат родился через боль, кровь и смерти тех, кто хотел иной судьбы, нежели существование в качестве коррупционной системы, порождённой человеческой жадностью, — спокойным, но уверенным голосом продолжил канцлер. — Наши предки отказались от уготованной им участи и взяли судьбу в свои руки. Благодаря их жертвам, сейчас мы именно те, кто мы есть. Благодаря их самоотверженности и готовности пожертвовать собственным будущим ради того, чтобы их дети жили в лучшем мире, Рейн сегодня представляет из себя то, чем он стал.
Адлер замолчал, сделав короткую паузу.
— Протекторат возник на руинах Республики. Мы решили пожертвовать её свободами в угоду стабильности, законности и собственной защищённости. Мы выбрали принципы милитаризма, силы и единовластия. Кто-то называет это тоталитаризмом. Другие — диктатом. Для нас — это повседневная реальность, которая окружает нас. Она защищает нас. Сохраняет общее единство, направленное на развитие нашего государства. Потому что только вместе мы можем быть силой, которая способна изменить мир и позволить нам жить так, как мы того заслуживаем.
Адлер чуть повернул голову, посмотрев на стоящего за пределами кадра юношу.
— Сегодня, всё изменится, — твёрдым, как сталь голосом сказал он. — Как и Республика, которая исчезла более двух сотен лет назад, Протекторату предстоит так же уйти со страниц истории, дабы уступить место новому, куда более сильному и крупному государству. Это развитие. Продвижение вперёд без застоя и последующей за ним деградации. Сейчас, пока вы слушаете эти слова, флоты Рейна заканчивают свои операции в пространстве Союза Независимых Планет. Совсем скоро сорок семь новых систем с мощной промышленностью, экономикой и населением присоединятся к нам, позволив создать нечто новое. Они будут жить и развиваться вместе с нами, став полноправными гражданами Рейна и частью нового государства. Они будут вместе с нами, руководствуясь едиными законами, защищающими всех граждан, а не только избранную кучку обличённых властью лиц. Их промышленность и экономические сектора получат толчок к развитию, а внутренние рынки Рейна расширятся.
Впервые на лице канцлера появилось выражение… грусти? Следящая за ним через объектив девушка не смогла точно распознать выражение на лице Адлера, прежде чем тот заговорил вновь, прервав короткую, продлившуюся всего один вдох паузу.
— Но, вам не стоит забывать о том, что ничто не вечно в этом мире. И, как ваш канцлер и глава государства приложу все свои силы для того, чтобы добиться этого развития. Для того, чтобы каждый, кто выбрал нашу сторону получил то, что причитается ему по праву. Но, я не вечен. Рано или поздно, но я покину это место. И поэтому, я хочу, чтобы вы были так же спокойны за своё будущее, как за него спокоен я. Сегодня, я хочу представить вам человека, который займёт моё место.
Подняв руку, он протянул её, подзывая к себе стоящего у стены кабинета юношу.
Молодой человек, с удивительно спокойным и серьёзным лицом вошёл в кадр. В очередной раз все находящиеся в кабинете удивилась тому, насколько сильно они с канцлером похожи. В особенности их глаза, напоминающие два кристалла голубого льда. Даже их одежда, больше напоминала лишённые знаков отличий чёрные военные мундиры, нежели привычные политическим деятелям деловые костюмы.
К удивлению оператора, он не встал рядом, а сел прямо в кресло за массивным столом, за которым граждане Рейна всегда видели лишь одного единственного человека.
— Дамы и господа. Позвольте представить вам моего сына, Франца Адлера. Этот молодой человек станет тем, кто заменит меня на посту, когда придёт время. Не стоит думать, что я выбрал его исключительно из семейных чувств. Со временем вы поймёте правильность моего выбора, точно так же, как сейчас его понимаю я. Потому, что для меня нет никого и ничего важнее вас и нашего государства. Я и мой сын приложим все, чтобы оно росло и развивалось дальше, несмотря на желания наших противников. Вопреки их стараниям и усилиям, направленным на то, чтобы ослабить нас.
Миллиарды граждан Протектората вскоре посмотрят запись. Они будут обсуждать её. Раскладывать по мелочам каждую фразу и реплику. Будут пересматривать, её пытаясь найти то, что могло быть скрыто от других. Потому что события подобного масштаба — редкость. Они меняют историю.
Точно так же, как и последние слова, сказанные Карлом Адлером перед тем, как камеры отключились и запись прекратилась.
— Во славу Рейна. И во славу Империи.
Эпилог Часть I «Quid sit proditorum fatum?»
7 августа 786 года
Три недели спустя после провозглашения «Имперского Эдикта»
Новая Саксония
Несущий на своём корпусе знаки принадлежности к флоту Рейнского Протектората челнок перевернулся вокруг своей продольной оси, готовясь к спуску в атмосферу столицы.
Хотя, подумала сидящая в кресле девушка, это не совсем соответствовало истине, ведь так? Протектората больше нет. Он ушёл в прошлое, уступив место новому государству.
Рейнской Империи.
Новый тиран. Сменилась вывеска, но не смысл за ним скрытый.
Глава специальной комиссии адмиралтейства, София Вьен, поморщилась, когда в памяти в очередной раз всплыла речь канцлера, знаменовавшая эти удивительные изменения.
— Охренеть просто, — раздался голос за её спиной. — Вы только посмотрите на все эти корабли!
Против воли, София повернула голову, взглянув через прозрачное стекло иллюминатора. Челнок уже миновал линию терминатора и сейчас двигался над освещённой стороной планеты с востока на запад. Так что бьющий «в спину» свет звезды очень хорошо подсветил находящиеся на орбите Новой Саксонии корабли.
Много кораблей.
Два десятка дредноутов. Линейные крейсера. Линейные корабли. Всего за десять секунд она насчитала больше шестидесяти корпусов, что замерли в космическом вакууме.
И София могла бы поспорить на своё жалование, что всего две с половиной недели назад, она лично ступала по палубам некоторых из них в «Гавельхайме».
Заново сформированный Четвёртый флот Вильгельма Поля. «Щит империи», как его теперь называли.
И ведь это была только первая партия кораблей. София прекрасно знала о том, что в данный момент на огромных верфях «Гавельхайма» находилось более сотни кораблей в процессе постройки и ещё почти столько же проходили заключительные процедуры доделки уже за пределами стапелей. Уже через год, самое меньшее через девять месяцев, Четвёртый флот Протектората пополнится более чем в три раза.