- Слушай, Олег,- сказал он,- ты помнишь наш старый двор? Корявые клены, и сирень, и старые качели… Помнишь, как играли в казаков-разбойников? Прятались в пыльных лопухах и стреляли друг в друга из деревянных автоматов? Пах! Пах! "Левушкин, ты убит!" "Нет, это ты убит!" А? Помнишь?
- Да… смутно как-то,- растерялся Левушкин.- Слишком давно это было. Как в другой жизни. А чего это ты вдруг?
- Да так,- вздохнул Андрей.- Вспомнилось отчего-то… Ты знаешь, меня не покидает ощущение какой-то… нереальности всего, что со мной происходит. Как будто я не здесь, а где-то далеко-далеко… Сплю и не могу проснуться… Не знаю. Во сне не должно быть боли, но все-таки… Не понимаю. Временами мне кажется, что я схожу с ума. И даже начинаю слышать какие-то голоса… Они говорят что-то важное… Очень важное. И даже, кажется, про меня… Да нет, я знаю, точно знаю, что это обо мне, но ничего не могу разобрать. Какие-то отрывочные фразы… Я не понимаю, что со мной. Но ты-то ведь понимаешь, я же вижу! И молчишь…
Стрельба, между тем, прекратилась. Послышался шорох, и в канаву с лавиной песка скатился вернувшийся Репей.
- Все, как приказано,- доложил он, отряхиваясь.- Броня на ходу. Все наготове. Парламентеры вышли.
- Парламентеры?!
- Парламентеры,- кивнул Левушкин куда-то ввысь.- Согласно приказу.
Андрей схватил бинокль и привстал над бруствером. Две фигурки под белым флагом неторопливо двигались в сторону зарослей. И буквы KFOR на их спинах белели, как мишени. "…Убиты парламентеры…убиты…а потом…"
- Лейтенант! Останови их! Немедленно!!!
Левушкин непонимающе обернулся:
- Зачем?
- Не спрашивай, делай! Я не знаю, как, откуда я это знаю, но я знаю, что их убьют. Их, а потом… Левушкин, верни их! Еще не поздно!
- Поздно,- ответил лейтенант.- Уже поздно. Сценарий запущен. Смотри сам.
В зарослях жимолости дрогнула тяжелая ветка. И тотчас же оттуда, из черной тени, брызнули желтые пунктиры трассирующих пуль. Гулкое эхо пулеметной очереди достигло дороги с почти секундным опозданием, когда парламентеры, отброшенные назад ударами горячего свинца, уже неловко взмахивали руками, падая навзничь. Потом наступила тишина. Только слышно было, как пламя пожирает остатки разбитых машин в голове колонны.
- Пора,- сказал лейтенант, поднимаясь в полный рост.- Ох, и не люблю я помирать…
Автомат конвульсивно забился в его руках, как большая умирающая птица, мелко и часто. Дымящиеся гильзы градом посыпались в песок. И горячая пуля уже летела в его горячую голову. Но Андрей знал, что делать. От удара под коленки Олег свалился, как подкошенный, и очередь, направленная в него, просвистела мимо. Лейтенант поморщился от ушиба.
- Черт!
- Нашел время геройствовать!
- Классная подсечка!- завопил Репей.- Теперь мы им покажем! Ух, как мы им покажем! Предохранители поплавятся!
- Давай ракету!- крикнул Андрей.- Давай! Жми, пока не перегорело!
- Предохранители, говоришь?- прищурился Левушкин.- Дурачье. Мелюзга босолапая. Не так-то это просто. У них вся карта крапленая. Пошалить хотите? Ну что же, давайте будем пошалить. Мне это все тоже во где. Репей, на тебе бензовоз. Рви его к чертовой матери. Дым нас прикроет.
- Есть, командир!- обрадовался ефрейтор, заряжая обойму зажигательных в автомат.- Вот за что я тебя люблю, так это за минуты просветления. Дадим-ка им жару!
Лейтенант поднял ракетницу и выстрелил. На выгоревшем полотнище неба вспыхнули две яркие белые точки. Очередь Репейника прошила цистерну бензовоза. Бензин вспыхнул, и через несколько секунд взорвался. Пылающий шар ударил вокруг раскаленной взрывной волной. Занялась пламенем сухая трава, затлели чахлые кусты, закоптила колесная резина. Над землей потянулся ядовитый черно-желтый дым. Рядом, за спиной, натужно взревел мотором БТР, неуклюже перевалился через кювет и замер в ожидании сигнала.
- Атака!- выкрикнул лейтенант, снова поднимая ракетницу.- Атака!!!
И это слово, словно распрямившаяся пружина, в одно мгновение подняло всех оставшихся в строю тридцать человек. Атака! Красная ракета прожгла зенит. Атака! Тяжелая туша БТРа скрылась в удушливом горьком дыму. Атака! Горящая земля уходит из-под ног неровными большими скачками. KFOR, KFOR, KFOR, KFOR - белые буквы на касках и спинах. Горячий автомат рвется из рук, остервенело плюясь оранжевым дульным огнем. Атака! Гулкая, непрерывная пулеметная дробь. Желтые трассы сшивают свинцовыми иглами дымные клочья, сметая на своем пути все живое, вжимая его в пепел, в черную копоть. Атака! Атака! Слепящий сноп гранатного разрыва впереди.
Закашлявшись в едком дыму, Андрей привалился спиной к закопченной броне БТРа, от которой то и дело с привизгом отлетали пулевые рикошеты. Откуда-то сбоку, из мутной полутьмы, вынырнула серая тень Левушкина.
- Подбили, суки!- чертыхнулся лейтенант, пристраиваясь рядом.- Куда мы теперь без машины?! У этих гадов патронов - несчитано. Слышь, молотит, не переставая!
- Что?!- переспросил Андрей.- Говори громче, не слышно! Что будем делать? Люди залегли!
- Вижу, не слепой!
Из дыма возникла еще одна тень.
- Потеснитесь-ка, товарищи начальники!- прокашлял чумазый как черт Репей, охлопывая себя по тлеющим местам.- Однако, горим на работе?! Вас еще игры эти не достали?
- Что?!- не расслышал Андрей.
- Игры! В солдатиков! Хочешь узнать кое-что о проекте АГ-12?
- О чем?!
- Об Академии Геро…
Пуля попала ему в висок. Репей нелепо дернул головой, обмяк и подогнул колени, ткнувшись лицом в землю.
- Репьев! Ванька!!!
- Дотрепался,- констатировал Левушкин.- Оставь его!
- Ну, я им, гадам!.. Гранаты к подствольнику есть?!
- Одна!
- Давай!
- Я сам! Сам! Огнем прикроешь!
Лейтенант зарядил подствольный гранатомет и осторожно выглянул из-за борта машины.
- Черт! Ни пса не видно, все в дыму!
- Бей только наверняка!- крикнул Андрей.- Не погасим пулемет - нам кранты, граната последняя!
- На броню!- кивком указал Левушкин.
- Давай! Разом!
Они вскарабкались на горящую машину, откуда "зеленка" была видна, как на ладони, и Андрей ударил по кустам длинной непрерывной очередью. Пули срезали тяжелые ветки, срывали листву, заставляя тех, кто прятался там, в их густой полуденной тени, прекращать огонь, вжимаясь в жесткую сухую траву.
- Суки!.. Это вам за Ваньку!..
Первый рожок растаял почти мгновенно, и Андрей быстро сменил его на второй. Его автомат затрещал было снова, но почти тотчас же щелкнул и смолк, поперхнувшись перекошенным патроном. Андрей, сдирая кожу с пальцев, рванул на себя затвор, но его заклинило намертво.
- Олег! Стреляй, чего ждешь?!
- Пулемет молчит! Не вижу!
В тени жимолости тускло блеснула вороненая сталь стволов. И тогда торопливо, словно боясь испугаться и передумать, Андрей шагнул вперед, закрывая лейтенанта от вспыхнувших в дыму лепестков дульного огня. И в миг, когда последняя граната взметнула в огненном клубе взрыва землю и ветви вперемешку с частями разбитого пулемета, что-то горячее и тяжелое ударило Андрея в грудь, сбив с ног. Андрей покачнулся, выпустил из непослушных рук автомат и медленно-медленно, как в рапиде, стал заваливаться на спину.
- Ты чего?- растерялся Олег.- Сержант! Андрей! Андрюха! Ты что, ранен?! Да не молчи же, ну!
Он осторожно уложил отяжелевшее тело на броню.
- Боже мой, кровь… Сколько крови… Что же это, а? Почему кровь?! А где же ваша блокировка?!! Где же ваша чертова блокировка?!! Эй! Эй, там! Остановите машину! Слышите?! Черт бы вас побрал! Да выключите же ее, наконец!!!
И машину выключили. Звуки боя смолкли. Замер на полуобороте лейтенант, застыли облака и клубы дыма над горячей землей. Свет померк, стало душно и больно, и Андрей снова полетел в знакомую пустоту с голосами. "…камфару и адреналин!.. каталку!.. быстрее!.. капельницу для переливания!.. готовьте все к немедленной операции!.. Физраствор! Давление падает!" "Шлем!" Это батя: "Снимите же с него, наконец, этот шлем!"