Солнце низко повисло над горизонтом, раскрасив небо розовыми и золотыми красками.
– Никогда не видела ничего прекраснее! – восхищенно проговорила Джеки. – Твоя земля богата красивыми местами.
Тэд засмеялся:
– Согласен. Каждый раз я открываю здесь для себя что-то новое. Вот там растут дикие оливковые деревья, которые распускаются изумительными цветами весной. Ребенком я приезжал сюда на лошади и, становясь ей на спину, набирал целый пакет ягод. Моя мама делала из них вкусное варенье.
– А Бенедикт тоже так делает? – Тэд отрицательно помотал головой:
– Нет. Сейчас никто не делает оливковое варенье.
Джеки вздохнула.
– Может быть, я вернусь сюда летом и сделаю это для него. Я никогда раньше не делала варенье из плодов диких олив. Наверное, это вкусно.
– Вернешься? – спросил Тэд, напряженно вглядываясь в лицо Джеки, как будто пытаясь прочесть ее мысли.
– Конечно, а почему нет? – сказала она, стараясь казаться равнодушной.
– А я полагал, что ты уедешь домой и забудешь обо всем этом, – сказал Тэд.
Джеки почувствовала, что ее еще несколько секунд назад заледеневшие щеки горят. Она отвела взгляд в сторону и посмотрела на раскинувшиеся вокруг поля, лес, реку.
– Не думаю, что когда-нибудь смогу забыть это место. Оно вернуло мне Рождество. – Она попыталась скрыть свое напряжение, небрежным жестом накидывая на ноги плед. – В последние годы в преддверии праздников я испытывала грусть. Они всегда проходили в трудах. Я работала днями и ночами, чтобы у других людей был праздник, а потом, когда наступало Рождество, я недоумевала, почему мне так тоскливо.
– В этом ты не одинока, – сказал Тэд. – Я тоже всегда старался пробудить в себе энтузиазм и праздничное настроение перед Рождеством ради Бенедикта, но горькие воспоминания не давали мне это сделать.
– Но это Рождество совсем другое, – продолжила Джеки. – Я счастлива. Лучше сказать, очень рада. – Она обернулась к нему, глаза их встретились.
Медленно он придвинулся к ней и провел шершавой ладонью по ее щеке, убрав в сторону упавшую ей на лицо прядь волос.
– Я тоже счастлив, – тихо сказал он, заставляя себя отвести руку.
Эти три слова повисли в холодном воздухе, и они оба замолчали, как бы снова и снова вслушиваясь в них. Джеки отлично понимала, почему был счастлив Тэд. Это можно было прочесть в его глазах, в улыбке, слегка касающейся его губ. Она сглотнула. Как захотелось ей, чтобы он прижался к ней и согрел своим поцелуем… Она бы не стала сейчас сопротивляться.
Но он сидел не шевелясь, и это причиняло Джеки такую боль, что, казалось, она вот-вот закричит. Что останавливает его? Он не мог не чувствовать, что она ждет этого поцелуя! Как еще она может показать ему это: закрыть глаза и кинуться ему на грудь?
Вдруг она вспомнила слова, которые он сказал ей после их последнего поцелуя.
Неужели он, правда, ждет, чтобы она попросила его? Да, это на него похоже. Запомнить, какой сдержанной и холодной она может быть, заставить ее умирать от страсти… Какая жестокость! Ну что ж, она будет такой же черствой, как и он. Ей не нужны его поцелуи, и она докажет это!
– Поехали, – сказала она, резко откинувшись на спинку сиденья.
Он удивленно приподнял бровь, слегка улыбнувшись.
– Не хочешь попробовать управлять лошадью?
Джеки взяла поводья из его рук. Если он хочет, чтобы она была спокойной и холодной, она будет.
– Хорошо. По-моему, это не сложно. Нет ни тормозов, ни ключа зажигания. Что надо делать?
Он обнял ее, взяв ее руки в свои.
– Продень поводья через пальцы, вот так. Крепко держи их, но не слишком. Она должна знать, что ею управляют. – Он приподнял руки Джеки. – Эй, Ромашка, девочка моя, пошла!
Лошадка дернулась и побежала мелкой рысцой. Джеки сжала поводья и, не отрываясь, смотрела на мерно покачивающуюся голову Ромашки. Но все ее чувства в этот момент были поглощены прикосновениями Тэда. Она наслаждалась теплом его рук на своих плечах, теплом, которое исходило от него даже через толстую курткy, запахом его одеколона. Она никогда не встречала мужчину, от которого бы пахло так… по-мужски. Запах Тэда – это не запах дорогой туалетной вода и фирменного шампуня, это запах настоящего мужчины – грубого, сильного, страстного.
И чем дальше они ехали, тем больше она погружалась в мысли о его мускулистой груди, плоском животе, сильных руках. Ей до боли захотелось взглянуть на него. Она стала мысленно с наслаждением раздевать его… Джеки смущенно откашлялась.
– А как ее остановить? – спросила она слегка хриплым голосом.
Тэд посмотрел на нее. Его подбородок был прижат к ее волосам.
– Остановить?
– Да! – нервно произнесла Джеки. – Как остановить лошадь? Я хочу остановить ее прямо сейчас.
– Потяни на себя, – ответил он. – Тпррру, Ромашка, тпррру!
Когда сани медленно остановились, она перебросила поводья ему в руки. Тэд перенес руку через ее голову, не понимая, что произошло.
– Хочешь вернуться домой?
– Нет. – Джеки отрицательно замотала головой.
– Тогда чего ты хочешь?
– Я хочу, чтобы ты меня поцеловал, – выпалила Джеки. Она сделала глубокий вздох и медленно выдохнула. До сих пор она прислушивалась к голосу разума. И впервые он подсказал ей то, о чем просило сердце.
Почему она не может сделать то, что хочет? Весь год она работала, не думая о своих чувствах и желаниях, вся в преддверии Рождества, которое она надеялась провести так, как захочет, получив заслуженную награду. И теперь этот час пришел. Она имеет полное право на толику счастья, которое так близко и которое наконец приняло вполне определенную форму.
– Я не собираюсь просить два раза, – сказала Джеки. – Я не буду умолять. Поэтому, если хочешь поцеловать меня, целуй или упустишь момент.
Тэд тихо усмехнулся.
– Ты думаешь, я хочу целовать тебя? – спросил он.
Она резко обернулась к нему и сузила глаза.
– А разве нет?
– Ну, я не уверен, – ответил он, равнодушно пожав плечами. – Как-то не задумывался над этим.
– Что? – воскликнула она, задыхаясь от возмущения. Негодуя, она резко скользнула к дальнему краю сиденья, чувствуя, что не в силах находиться рядом с таким подлым типом. Она хотела всего лишь обычного поцелуя. Зачем он все усложняет? – В таком случае, не надо. Я просто подумала, что тебе хочется.
– Может быть, и хочется, – сказал наконец Тэд. Чуть заметная улыбка скользнула по его губам. – Но если ты будешь там, а я здесь… – Он поднял плед, приглашая ее снова спрятаться под его защиту от леденящего ветра. Когда Джеки успокоилась, она села обратно на свое место, и он заботливо укутал ее, обняв за плечи. Джеки прильнула к его груди. Однако Тэд опять застыл.
– Ты можешь меня поцеловать прямо сейчас, – прошептала Джеки.
Он коснулся ее подбородка указательным пальцем и приподнял ее голову, глаза их встретились.
– Признаюсь откровенно, что я хочу тебя поцеловать, – сказал Тэд, склонившись ниже. – Где бы я ни был, чем бы я ни занимался, я всегда хочу. Хочу заключить тебя в свои объятия и почувствовать сладкий вкус твоих губ. Я хочу, чтобы ты тоже меня целовала, ласкала, обвила свои милые ручки вокруг моей шеи и погладила по волосам.
– Я… я могу сделать это, – проронила Джеки, глядя ему прямо в глаза, горевшие страстью. Все чувства, которые она так долго насильственно сдерживала, вырвались на свободу. Она была готова получить то, чего хотела.
– Тогда, может быть, попробуем?
Джеки закрыла глаза и стала ждать, ждать того волнующего момента, когда его губы коснутся ее губ и его язык властно проникнет в ее рот, неистово лаская ее. И это произошло. Долгожданный поцелуй, поцелуй мужчины, о котором она всю жизнь мечтала, с тех самых пор, когда осознала существование противоположного пола.
Джеки обняла его за шею и провела рукой по шелковистым волосам. Тэд издал тихий стон. С каждой секундой его поцелуи становились все яростнее, дыхание учащалось. Он обхватил ее лицо руками и буквально впился в нее, не давая ей продохнуть, заставляя ее сердце биться все сильнее.