Глава 3
Джентльмен никогда не забывает о том, что он джентльмен.
Солан был чертовски рад тому обстоятельству, что мисс Квик отклонила его джентльменское предложение переночевать на конюшне, поскольку ледяной дождь по-прежнему лил как из ведра, но уже со снегом. До весны оставался всего месяц, а погода была под стать середине зимы.
За несколько минут до восьми Хоксторн вышел из выделенной ему комнаты и направился в столовую. После того как сделал для хромой лошади все, что мог, экономка отвела его в комнату, где ему предстояло провести ночь. Кое-как просушив перед жарко растопленным камином мокрый сюртук, рубашку и шейный платок – он не собирался оставаться в Маммот-Хаусе на ночь и оставил свой саквояж в гостинице вместе с экипажем, – вновь надел полусырые вещи, с вожделением подумал о плотной еде, крепком вине и занимательной беседе с мисс Квик. Этим он успеет насладиться до того, как ляжет в теплую постель.
Дверь в столовую была приоткрыта, поэтому Солан вошел не постучавшись и замер от представшего его взору зрелища. В янтарных отблесках пламени камина мисс Квик была похожа на ангела, и у Хоксторна перехватило дыхание от благоговейного восторга, уже в следующее мгновение уступившего место вполне земному вожделению.
Усилием воли Хоксторн сумел вернуть себе самообладание и способность мыслить здраво. Мисс Квик – леди, племянница графа, и все, что он мог себе позволить, это любоваться ее красотой и неотразимым обаянием, а также восхищаться ее остроумием, но… на расстоянии: о прикосновениях даже мечтать не следовало.
Платье цвета топленых сливок с длинными полупрозрачными рукавами, отороченными мехом, на вид было таким же мягким и бархатистым, как кожа его обладательницы. Рубиновая подвеска на жемчужном колье заманчиво сверкала в глубоком декольте, таинственно перемигиваясь с таким же рубином, что украшал забранные наверх волосы, и притягивала взгляд к нежным округлостям.
Будь она его любовницей, Солан и не вспомнил бы о еде – немедленного утоления требовал голод иного рода. Мысленно он уже нес ее на руках в спальню…
– Добрый вечер, мисс Квик, – с легким поклоном поприветствовал хозяйку дома Хоксторн.
– Добрый вечер, ваша светлость, – откликнулась Лоретта, присев в реверансе. – Как вы устроились?
– Спасибо, хорошо: в комнате тепло и есть все необходимое.
– Я рада, – кивнула мисс Квик и пригласила к столу.
Застеленный белоснежной скатертью и уставленный высокими канделябрами с толстыми свечами стол был непомерно длинным, и приборы располагались у противоположных коротких краев.
Но отменное качество фарфора, хрусталя и серебра не могло восполнить одного существенного пробела: для того чтобы видеть друг друга во время трапезы, им придется выкручивать шею – канделябры загораживали обзор, а для того, чтобы слышать, – кричать.
Хоксторн подошел к противоположному концу стола и выдвинул стул:
– Позвольте за вами поухаживать, мисс Квик.
– Благодарю, – довольная собой, сказала хозяйка дома.
От ее волос чудесно пахло вербеной и мылом, и Солан с наслаждением вдохнул божественный аромат. Наблюдая, как она усаживается, он поймал себя на кощунственной мысли: вот бы поцеловать ее в затылок, коснуться губами оголенных плеч, зарыться лицом в волосы, уткнуться носом в теплую ямочку за ухом… И, понимая всю тщетность подобных мечтаний, он все же представлял, как она трепещет от страсти в его объятиях.
«Как же она меня искушает», – подумал Солан и, наклонившись к ее макушке, вместо того чтобы воплотить смелую фантазию в жизнь, всего лишь шепнул:
– Вы великолепны, мисс Квик!
– Спасибо, – так же тихо ответила Лоретта.
Дабы отвлечься от нескромных мыслей, по пути к противоположному концу стола, где стоял его прибор, Хоксторн пересчитал придвинутые к столу стулья: одиннадцать, – окинул грустным взглядом ощетинившийся огненным частоколом стол и уже собрался сесть на отведенное ему место, но замешкался, взглянув на очаровательную мисс Квик. Она ответила на его взгляд безмятежной улыбкой. Чего она ожидает? Что он притворится, будто не заметил ее стараний отгородиться?
Так кто же он – джентльмен или тот, кто себя за него выдает? Она поставила его перед выбором, который был для него очевиден. Она не знала, что он не из тех, кто ищет обходные пути. В противном случае зачем столько свечей и серебра?
Хоксторн ничего не имел против: пусть юная леди потешит свое самолюбие, считая, что перехитрила его. Он даже готов был принять условия навязанной ему игры, взяв на себя роль благородного рыцаря, но только постольку поскольку. В конце концов, не святой же он! Шанс отужинать наедине с красивой девушкой, к тому же леди, может никогда больше и не представиться. В борьбе двух начал перевес пока был на стороне низменных инстинктов. Итак…