Моё тело замирает, губы приоткрываются, грудь вздымается. Затаив дыхание, я желаю, чтобы он хоть раз взглянул на меня. Только разочек.
Посмотри на меня.
Я сижу здесь.
Взгляни на меня.
Но он этого не делает.
Он не замечает меня — конечно, — его холодный, оценивающий взгляд проходит мимо меня, как будто я сливаюсь со всеми остальными в этом месте. Во мне нет ничего особенного, я никогда не выделяюсь из толпы.
Так же, как на работе.
Допив свой напиток и с грохотом поставив стакан на барную стойку, Рим бросает несколько купюр и застегивает пиджак, прежде чем направиться к двери, оставляя меня в возбужденном и растерянном состоянии.
Я смотрю ему вслед, как щенок смотрит в окно на хозяина, который уходит из дома.
Это так драматично.
Боже, я пьяна.
«Виной этому алкоголь», — говорю я себе.
Все еще прячась и пытаясь слиться с кабинкой, я тяжело вздыхаю и делаю глоток своего напитка.
— Девочки, он ушел. Больше не нужно прятаться.
Выглядывая из своих жалких укрытий, мои подруги подтверждают, что горизонт свободен, прежде чем занять свои места.
— Я думала, он никогда не уйдет, — выдыхает Жен.
Я надеялась, что он останется…
— Мы были на волоске от смерти. Он почти увидел нас. — Вивиан вытирает лоб.
Я хотела, чтобы он увидел меня…
— Да, Пейтон чуть нас не спалила, — огрызается Кимберли, бросая попкорн в рот. — Она пялилась на него.
Не могла ничего с собой поделать…
— Может быть, я хотела, чтобы он меня увидел, — выпаливаю я, и, кажется, выпивка развязывает мой язык.
— Что ты только что сказала? — Реплика Жен.
Румянец заливает мои щеки.
Я только что намекнула на одну из своих самых глубоких и темных тайн: я ужасно неуместно втрескалась в Рима Блэкберна.
— Ёперный театр. Ты неуместно втрескалась в Рима Блэкберна? — Вив слово в слово повторяет мое пьяное чистосердечное признание.
— Я сказала это вслух?
Кимберли смеется.
— Ага.
— Подождите… — Вивиан поднимает руку, призывая остальных замолчать.
— Пейтон, тебе нравится Рим?
Вот и всё, правда открылась. Несмотря на то, что по моим венам течет изрядное количество алкоголя, я всё ещё чувствую себя беззащитной и выставленной напоказ.
Потому что, когда я говорю «никто», я имею в виду, что ни один человек в офисе не любит Рима.
Он там не для того, чтобы заводить друзей; а, чтобы зарабатывать деньги и развивать свою компанию.
Играя с салфеткой, гоняя её по столу, и опустив глаза, отвечаю:
— Ну, вы знаете…. Рим действительно привлекательный.
— Привлекательный? — спрашивает Вив недоверчиво. — Я имею в виду — он горячий, но… он изверг.
Да, он бывает мудаком.
Но, может быть, именно это мне в нём и нравится.
У моих подружек не хватает такта говорить по очереди, они громко кричат в унисон, чтобы я их услышала, потрясают меня своими мнениями о том, какой ужасный Рим:
Он грубый.
Он высокомерный мудак.
Он тиран.
Ага, я в курсе. Но есть в нём и что-то такое, чего никто не видит — уязвимая сторона, которую я хочу узнать.
Меня тянет к нему, как мотылька на пламя, и я не могу понять, почему.
Но я знаю одно.
Я не просто втрескалась в него; я без ума от него. И, боже, я надеюсь, что это признание останется в моей голове, пожалуйста, не дай мне выболтать этот секрет.
— Давайте сменим тему, хорошо? А также не нужно искать мне парня. Я не хочу ни с кем спать из присутствующих здесь.
— Потому что ты хочешь переспать с боссом, — чуть ли не кричит Жен.
— Возможно. — Мой голос звучит застенчиво, в ответ слышу ворчание — они не могут с собой совладать. Уф.
— Послушайте, я считаю, что Рим горячий, и одна страстная ночь нас не убила бы. Боже, его руки… хочу, чтобы они блуждали по всему моему телу… — Под действием алкоголя и принятием желаемого за действительное, я продолжаю болтать: — Хочу знать, каково это, когда плоть сжимают эти сильные гигантские руки. Ух. Хочу, чтобы он посасывал мою шею, понимаете? Каково это, когда этот засранец командует моим телом? — Оглядываюсь на ошарашенные лица подруг. Пожимаю плечами. — Я не думаю, что хочу слишком многого, как считаете?
Никто не говорит ни слова.