Друг машет рукой.
— Трудовой распорядок — это чушь собачья, и ты это знаешь.
Мои глаза все еще прищурены.
— Почему? Потому что ты его нарушаешь?
Он снова смеется.
— Поверь мне, если бы здесь был кто-то, кого я хотел бы трахнуть, никакое дурацкое правило «Не трахаться» меня бы не остановило.
Прекрасно.
Но Хантер еще не закончил копаться в дерьме и пускать в мою сторону идиотские комментарии.
— Значит, эта цыпочка оставила тебя в подвешенном состоянии… Ты, черт возьми, понятия не имел до вашей встречи, кем она здесь работала. Итак, ты не выставил ее, потому что… почему? Она закончит свою работу через две недели, почему бы просто не выгнать ее?
Я вздыхаю, откидываюсь на спинку стула и ослабляю галстук, который надел только для того, чтобы произвести впечатление на инвесторов. Он ужасающе синего цвета на фоне моей синей рубашки с закатанными до локтей рукавами.
Отодвинув клавиатуру в сторону, наклоняюсь вперед, упираясь в деревянный стол. Сжимаю руки.
Стреляю в Хантера раздражительным взглядом.
— Мне некем ее заменить. Ты что, не слушал? Сегодняшняя встреча утром была гребаным цирком. Если она уйдет, мне п*здец.
Мы будем сотрудничать с «Outdoor Ecosphere», и она нужна мне для маркетинга.
— Но ты говорил, что маркетологи — отстой.
— Она не в маркетинговой команде, она занимается всеми социальными сетями, и справляется хорошо. — Я неохотно признаю последнюю часть, на самом деле кривя губы.
Откуда я знаю? Я, как идиот, исследовал нашу компанию в интернете больше получаса, просматривая наш веб-сайт, Instagram и Twitter.
Ее посты аккуратные, фирменные и своевременные, комментарии умны и забавны, но в то же время профессиональны.
Так же, как и ее личные страницы.
И я знаю это, потому что тоже чертовски тщательно изучил их.
Бл*дь.
Бл*дь.
Бл*дь.
— Значит, ты просто позволишь ей остаться. — Хантер жует. Глотает.
Жует.
Хлюпающий звук пережевываемой липкой карамели вызывает у меня желание перегнуться через стол и задушить его.
— Да. — Щелкаю карандашом, чтобы занять руки, пока он не скатывается со стола и не падает на пол.
— И у тебя нет никакого интереса чпокать ее.
Поднимаю голову и свирепо смотрю на друга.
— Почему ты так себя ведешь?
Хантер О’Рурк пожимает плечами, одетый в клетчатую фланелевую рубашку.
— Почему ты ведешь себя, как сучка?
У нас с Хантером есть своя история; только ему сходит с рук называть меня сучкой, в основном потому, что я знаю, что веду себя как мудак. Я, на самом деле, грубиян.
Ни для кого не секрет, что я безжалостный ублюдок. Я не люблю жизнерадостных людей. Или быть жизнерадостным.
Или людей.
Да, определенно не люблю людей.
Но я люблю О’Рурка, как брата, хотя большую часть времени он колоссальный придурок.
Мы познакомились в средней школе, когда его семья переехала в соседний дом, большой фургон подъехал к дому, который пустовал целых четыре месяца, за несколько недель до начала занятий.
Он вылез из кабины вместе с грузчиками, встал на бордюр и, прикрывая лицо руками, уставился на дом. Забрался в кабину и вернулся с бейсбольной перчаткой.
Хантер несколько раз постучал по кожаному материалу, прежде чем привлечь мое внимание, затем поднял перчатку, пожимая плечами.
У меня был мяч, и я побежал за ним.
Швырнул его в маленького засранца изо всех сил.
Что было, когда он поймал его?
Остальное — история.
В старших классах мы оба играли в бейсбол. Попадали в неприятности из-за всякой хрени, начиная от разбитых окон наших родителей и заканчивая побегом из дома, а также напивались в хлам и выходили на улицу после комендантского часа.
В старшей школе Хантер расставался с моими подружками вместо меня, в колледже я бросал его девчонок. Он стал чувствительным парнем — ему не наплевать на чувства людей. Но мне?
Вообще по фигу. Все еще.
Я надрывал задницу в универе: у меня была полная учебная нагрузка, и я выполнял одну дерьмовую работу за другой. Учился. Инвестировал.
Я был уравновешенным парнем.
Примерным.
Кайфоломщиком, в то время как Хантер — тусовщиком. Трахал все, что шевелилось.
Я думал о бизнесе, обучался на магистра, а он баловался случайными дерьмовыми подработками. Честно говоря, мне кажется, он ждал, что я придумаю план, который привел бы нас обоих в бизнес.
И я это сделал.
«Roam, Inc».
Название, созвучное с моим именем, — идея О’Рурка (иногда у него бывают хорошие идеи).