─ Ну, а как вы все это прокомментируете, мисс Истон? ─ Спросил он, не отрывая своих темных и бездонных глаз от меня.
Готти погрузил меня в состояние ступора. Без шуток. Знал ли он мои слабые места? Я не такая упрямая, как Тедди. И не такая сильная духом, как Вив. Защита моих друзей была покруче тефлонового покрытия. А я, а что я, моя защита ─ сахарная пудра, дунул ─ и нет ее вовсе.
Соблюдать молчание уже стало банально неприлично. Я должна была выдавить из себя хоть что-то, может быть, правду.
─ М-м-м...
─ Лекс, молчи, не ведись на его жалкие уловки. ─ Вив явно была в нашей компании рациональным началом. ─ Послушай, тебе не в чем сознаваться. У вас нет доказательств, кроме пьяного бреда престарелой рок-певички. Лекс, без обид, окей?
─ Да, вы действительно думаете, что словам Бёрди Истон стоит верить? Да ради Бога, все же ее превозносят и боготворят, причем необоснованно. И после этого, вы считаете нормальным опираться на сведения предубежденно настроенных личностей? Контрольный выстрел в исполнении Тедди прошел виртуозно.
Его красивые черты лица смягчились.
Для меня загорелся зеленый свет, чтобы повернуть ситуацию в иное русло. Я должна этим воспользоваться.
─ А почему вы решили увидеться с Бёрди? ─ Жестом я отослала девочек в дальний конец камеры, чтобы они дали мне с глазу на глаз пообщаться с этим душкой-копом, и узнать, чем он руководствуется на самом деле.
─ Вы были расстроены. Я хотел узнать, в каком состоянии находится ваша мама, чтобы поделиться с вами хоть какими-то новостями и успокоить. Поэтому в перерыве между сменами, я сходил к ней.
─ Спасибо. Это было очень важно для меня.
─ Ваша мама весьма и весьма эксцентричная особа, не так ли?
─ Очень. А вы разве не знакомы с ее творчеством?
─ Не-а, ─ Он скользнул руками в передние карманы брюк и сделал еще один шаг ближе к решетке. Расстояние между мной и его было невыносимо и провокационно близким, впервые за этот день. Его губы были такими пухлыми, будто созданными исключительно для поцелуев, а уж тем более, когда он облизнул их.
─ Я, может, и слышал о ней, о Бёрди Истон, а кто не слышал? Но смею заметить, что кроме кантри, я толком ничего и не слушал.
─ Вы первый человек из всех, с кем я имела дело за всю мою жизнь, и который не фанатеет от песен моей мамы. Вы такая же редкость, как житель Нью-Йорка, который этим каменным джунглям предпочтет сорняки. Это невероятно.
В этот момент, он уже собирался улыбнуться. Как тогда возле Вампа, когда я позволила себе на минутку замечтаться о нашем совместном и умопомрачительно приятном воображаемом свидании. Как будто мы снова, не в этой вонючей, то удушливо жаркой, то губительно ледяной камере, а за столиком в ресторане, доедаем порцию аппетитных спагетти под соусом болоньезе...
Я закрыла глаза.
─ Вив Фарнуорт! ─ Голос извне, такой резкий и внезапный, оборвал все фантазии, готовые вот-вот снова овладеть моим сознанием. Я открыла глаза. Офицер Готти приосанился. Делая расстояние между нами приличным в свете общественного мнения, он отошел дальше от решетки. Голос тем временем продолжил: ─ Тедди Брилл. За вас был внесен залог. Вы свободны.
─ Алли-блин-лу-йааа! ─ Вив торжественно возвела руки над своей оранжевой робой. Но потом резко опомнилась. Она замерла, ловя мой недоуменный взгляд, и чувствуя неловкость за свое ликование. ─ Я займусь твоим вопросом.
─ Офицер, а почему же не прозвучало имя Лекс Истон? ─ Спросила Тедди, и в голос её был взволнованным.
─ Мистер Фарнуорт внес залог только за вас двоих. Вы можете с ним обсудить этот вопрос. Ведь залог за Лекс Истон внесен не был. ─ Раздраженно, охранник распахнул дверь.
─ Я не уйду без Лекс. ─ Тедди подошла ко мне и мягко коснулась рукой.
─ Тедди, не делай глупости. Ты должна пойти. ─ сказала я.
Вив стала между нами двумя.
─ Мне очень жаль, что я пошла на сделку с отцом и мистером Шапиро, и они отказались представлять твои интересы. Ну чем я еще могу оправдать себя? Я запаниковала.
─ Так скажи этому Дику, что ты передумала, ─ наседала Тедди.
─ Дамы. Немедленно. Покиньте камеру, ─ повысил тон охранник.
Раздраженные, девушки обращали на него ровно столько внимания, сколько заслуживает назойливый комар. После шести месяцев в тюрьме и не такие навыки появятся.
─ Позволь мне поговорить с ними снова. И даже если мне придется воспользоваться своими собственными деньгами, просто дождись максимум до утра, как только откроются банки, я заберу тебя. Обещаю.
─ Спасибо, Вив, ─ тихо отблагодарила я.
─ Тогда мы обе должны остаться здесь с Лекс на эту ночь, ─ предложила Тедди.
─ Нет. ─ Хотя в душе я хотела, чтобы они остались со мной. Да. Но это было бы слишком эгоистично с моей стороны. Они должны уйти, это необходимо.
─ Послушай, Тедди, в таком случае нам нужна твоя помощь, если мы хотим, чтобы мой папа и его адвокат были на стороне Лекс.
─ Что я могу сделать?
─ Ну, пока мы играли в молчанку, я успела кое-чего придумать. Мы обе должны настаивать на том, чтобы нас судили вместе с Лекс. После этого, у них не будет другого варианта, кроме как доказать всем, и в первую очередь судье, что Лекс, а следовательно, и мы сами невиновны.
Слушая Вив, в мое сердце будто воткнули нож.
─ А в этом есть смысл. Тедди, вам пора выбираться отсюда, ─ Сказала я, и направила девочек к выходу.
─ Мы вернемся к тебе до утра, жди. ─ Мы обнялись, и я ощутила легкий аромат туберозы.
─ Лекс, я тебя вытащу. ─ Вив поцеловала меня в щеку и сказала: ─ Мое предложение съехаться остается в силе, так что как только мы освободим тебя, двери гостиницы Шерри Нэзэрлэндс открыты для тебя.
─ Я люблю тебя, Вив. ─ Я крепко обвила руками ее тонкую талию.
Вив немного трясло.
─ Мне очень стыдно. Пожалуйста, прости меня.
─ Извинения приняты.
За, казалось бы, твердой оболочкой, внутри Вив таилось большое и невероятно доброе сердце. Сегодня я в очередной раз в этом убедилась.
Широкоплечий офицер Готти так и продолжать стоять у решетки камеры. Двери открылись. Мои друзья вышли и помахали руками на прощание.
Он посмотрел на меня, готовый вернуться ко второму раунду переговоров. Всем своим видом он говорил ─ ЛГУНЬЯ!
Я не лгала офицеру Готти. Еще до этого я признала, что совершила поджог. Я просто не стала спорить с Вив и Тедди, которые хоть и защищали мои интересы, но в корне были не правы. В равной степени я была честна и перед судьей, когда отрицала свою вину.
Ладно, ладно, ладно. Кого я пытаюсь обмануть? Конечно, не саму себя. Я была брехливым куском дерьма, хуже дерьма Гедды Хоппер. Да и как я могла сказать правду? Что мне остается делать, если дошло уже до суда? И что делать, если Бёрди не признает свою вину?
Исходя еще из прошлого опыта, я вынесла важную для себя мысль ─ никогда не говорить представителям власти правду, ведь при любых обстоятельствах ─ они не на нашей стороне.
Я была зла на саму себя, за то, что призналась в поджоге платья и фотографий в ванной пентхауса. Да и кто вообще мог представить, что это приведет к таким последствиям.
Двери закрылись.
Но он не ушел вместе с ними. Он продолжал смотреть на меня.
Охранник ходил туда-сюда, проверяя камеры.
Я воспользовалась этим промежутком, чтобы задать себе два важных вопроса. Один из них ─ опасаюсь ли я общения с ним наедине? Еще как! И второй ─ смогу ли я удержать рот на замке, и не взболтнуть лишнего без охраны и контроля двух подружек? Может быть. А может, и нет.
Вдруг, я ощутила резкое покалывание, разливавшееся из моей головы, и опускавшееся ниже к пальцам рук. И это было совсем не из-за мерзкой синтетической оранжевой тряпки, которая называлась тюремной одеждой. О нет. Я называла это гиперосознанием, такое случалось и ранее.
Его выразительное лицо, достойный экземпляр для моделей из журналов, явно что-то мне хотело сообщить.
В мыслях, он обдумывал и осуждал мои поступки, это преступление. Его обличительные взгляды приводили меня в бешенство.