— Ну вот и отлично! — бодренько так проговорил Рик. — Раз мы все выяснили, Вудс, занимай свое место.
— Мое место уже заняли, — упрямо сказал парень, ещё и пальцем ткнул в мою сторону. Неандерталец недобитый!
— Если это настолько принципиально, я пересяду, — проговорила я, вставая, и ухватив тетрадь и ручку, потянулась к рюкзаку и добавила, уже по-русски: Даже не представляла, насколько тут у вас чувствительный народец!
Рик улыбнулся в зажатый у носа кулак и заявил:
— Отлично, Кэтрин! Хорошая мысль! Сейчас самое время, чтобы представиться ребятам!
*Допустим, там есть такая газета.
** Дворец правосудия.
Предпосылки международного скандала
Отступать было некуда. Все, кто имел уши, услышал слова Рика и теперь таращился на меня, включая того дрыща из коридора и этого недоделанного собственника с явными признаками раздвоения личности, который не оставлял надежды вернуть своё законное место.
Перетащив пожитки на парту вперёд, я взглянула на Рика, пытаясь донести до него посредством телепатии все, что думала о нем в это мгновение.
У меня и так стресс! А что делает он? Заставляет толкать речь перед всеми этими незнакомцами!
О’кей, мистер Хьюз!
Провокация на провокацию? Знаем, умеем, практикуем. Да и когда я боялась выступать на публике? Мне, между прочим, первого сентября в родной школе завуч доверила линейку проводить. А это вам не в туалете лампочку поменять.
В очередной раз разгладив подол юбки, я с независимым видом прошествовала к доске и, развернувшись, оперлась ладонью о преподавательский стол. Студенты продолжали меня разглядывать: одни – с интересом, как та девчонка, на парте которой чуть ранее грел свой зад Лондон (он, кстати, тоже с любопытством смотрел на меня, развалившись на стуле); другие – равнодушно, как Зита, например; а иные, как тот тощий очкарик за первым столом, и вовсе как-то подобострастно.
– Привет, народ, – выдавила я, натянуто улыбаясь.
Оставалось надеяться, что моя гримаса выглядела дружелюбной, ну или, по крайней мере, хотелось верить, что сейчас я не выглядела, как серийный убийца на допросе. Хотя, скорее всего, так оно и было, потому что этот Лондон как-то странно скривился, стоило мне только начать свой приветственный спич. Либо я произнесла это «Хай, пипл» не с той интонацией, и все решили, что я сморозила что-то типа: «Приветствую Вас, земляне!»
Рик кивнул и ободряюще так улыбнулся, чем стал бесить ещё сильнее.
– Меня зовут Кейт, я приехала из России, – продолжила свой монолог, заметив, как дрыщ поправил очки и подался вперёд, до жути напоминая сейчас Мишку Петренко. Ох уж эти любопытные ботаны! Все вы одинаковые! – Россия – это такая страна, — зачем-то решила уточнить я, — в Евразии. Самая большая в мире, между прочим, — с гордостью добавила.
А потом меня просто переклинило и понеслось:
— Но она могла бы быть еще больше, если бы не вы! — заявила я ни в чем не повинным старшеклассникам, но тут же подкорректировала свой наезд, — ну не вы лично. Вас тогда еще и в планах не было. Но ваши предки неплохо обработали нашего царя Александра Второго и оттяпали у нас Аляску, — выдала я, причем «оттяпали» было сказано на русском.
На этой фразе Рик нервно хмыкнул, псевдо – Петренко едва на стул не залез, изображая крайнюю степень любопытства, девчонка с короткой стрижкой тихо хихикнула, а Лондон изобразил что-то типа улыбки, ехидной такой. Прочие в замешательстве стабильно пялились. Одна Зита осталась равнодушной к моим словам, возможно, она просто понятия не имела, о чем я говорю со своим гавайским акцентом. Возможно, она даже не знала, что такое Аляска. Поэтому я была просто обязана ввести ее в курс дела. Даром, что ли, писала реферат по истории, чтобы исправить тройку за первую четверть?
— Аляска – это самый большой штат Америки, столица – Анкоридж, население… ну это неважно… Так вот. Вернёмся на полтора века назад… В договоре между вашими и нашими была указана сумма в семь миллионов двести тысяч долларов золотой монетой. Буквально! — повысив голос, сакцентировала внимание на способе оплаты. — А вместо золота нам был передан чек на эту сумму, что является прямым нарушением договора! — торжествующе проговорила я.
Но Рик, стоящий по другую сторону стола, шагнул вперёд и перебил меня на этом моменте:
— Спасибо, Кэтрин. Блистательная речь! Но… позволь тебе напомнить, что мы в школе, а не в Страсбургском суде, — проговорил он снисходительным тоном, потирая ладони, и совсем не походил в этот миг на адвоката, которым обещал стать для нас с мамой какие-то двадцать минут назад. — В нашей школе не допускается любая дискриминация и разжигание межнациональной вражды, — добавил Рик, чем немало удивил меня.