— Как ты? — спросил Лондон, и его тон даже можно было счесть обеспокоенным.
— Кажется, мне нос сломали, — коснувшись пальцами переносицы, которую дико саднило, ответила я, зло поглядывая на бройлеров.
Одного уже уводили в другой конец коридора, а второму Курт что-то говорил. Петушиный бой был окончен, и народ стал расходиться по своим делам.
— Идем, я провожу тебя к медику, — предложил Лондон, — надо приложить лёд.
Пока я раздумывала над его предложением, которое звучало вполне искренне, рядом с нами нарисовался Курт.
— Чувак, ты знаком к Кейт? — спросил Курт Лондона. — Представляешь, она из России.
— Да, я вчера был свидетелем ее акта агрессии, — заявил Лондон, с усмешкой разглядывая меня. Его губы застыли на пути к той самой улыбке, которая вчера доводила меня до белого каления.
— Агрессии?! — удивлённо воскликнул Курт, — Кейт, что он несёт?
— Эта русская, — ответил Лондон, ткнув пальцем в мою сторону, — вчера пыталась отнять у нас Аляску. Кажется, ты сказала «оттяпали»? — исковеркав исконно русский глагол, поинтересовался парень.
— Аляска, — задумчиво произнес Курт. — Это же где-то на севере?
— А ты спроси у новенькой, — предложил ему Лондон, никак не реагируя на мой убийственный взгляд. — Она тебе лучше расскажет. Так мы идем к медику? — спросил он, продолжая таращиться на меня своим ироничным взглядом, — или предпочитаешь ходить с горбатым носом?
Я снова схватилась за нос, прощупывая его на наличие горбинки, которой у меня отродясь не было. И он по-прежнему был на ощупь девственно ровный.
— Спасибо, не стоит себя утруждать. Меня Курт проводит, заодно я подтяну его по географии Соединённых Штатов. Кажется, репетиторство в этой школе – это одна из старейших традиций, — ответила парню, постаравшись состряпать идеальный покер-фэйс. — Ты не возражаешь? — уже с улыбкой обратилась с Курту.
— Как ты узнала, что у меня проблемы с географией? — с искренним удивлением спросил Курт.
— У меня хорошо развита интуиция, — стараясь не заржать, проговорила я.
Но через пару часов, когда мы с Олли снова сидели в школьной святая святых и уплетали брюссельскую капусту с рыбными палочками, стало понятно, что с интуицией у меня, на самом деле, полная лажа. Я подумала об этом ещё в тот момент, когда мы с Куртом заявились в класс под конец урока биологии, первую половину которого я проторчала на кушетке в медицинском кабинете с пакетом льда на носу. Я тогда так и не врубилась, кто из близняшек так зверски на меня пялился. Но теперь было все ясно. На биологии меня пыталась испепелить взглядом Зита. Потому что Гита собрала сегодня волосы в высокий хвост и, сидя сейчас рядом с Куртом и прочей элитой неподалеку от нашего стола, смотрела на меня ещё более зверски, чем ее сестричка. Та снова гипнотизировала Лондона своим взглядом питона Каа, пока парень ковырялся в смартфоне. Неужели ей никто не может объяснить, что положительного эффекта можно достичь только при непосредственном зрительном контакте?
— Прекрати смотреть на них! — одернула меня Олли. — Ты бы знала, что Шейла говорила о тебе в раздевалке сегодня! Тебе очень повезло с этим освобождением от медика, — и она указала пальцем на мой многострадальный нос.
— И что же она говорила? — поинтересовалась я, накалывая на вилку очередной зелёный колобок со вкусом болотной тины.
— Если быть краткой – тебе конец, Кэти! — жизнерадостным тоном проговорила эта мелкая.
— Очень страшно.
— Я, конечно, уважаю тебя за смелость, — хохотнула Олли, — хотя это больше смахивает на безбашенность… или идиотизм, — добавила она, подперев подбородок рукой. — Ведь я же тебе говорила, не лезть к Курту!
— Да не лезла я к нему! Зачем мне лезть к тому, кто даже административное деление родной страны освоить не в состоянии?! — в свою защиту протараторила я. — Он всего-то проводил меня до медицинского кабинета! Я же его не из-под венца у этой злыдни увела!
— О! Поверь, детка! Для Шейлы все выглядит именно так.
— Да плевать я хотела на то, как это выглядит! В конце концов, я его туда насильно не тащила! Как говорят у нас: «Не виноватая я, он сам пришёл», — это бессмертная фраза была сказана уже на русском.
— Я снова ни черта не поняла тебя, но, кажется, разделяю твою точку зрения, — с набитым ртом пробубнила Олли. — Только мой тебе совет, когда пойдешь в туалет, смотри по сторонам.
Вот тебе и здрасьте! Я тут только второй день, но моя популярность просто бьёт все рекорды. Что мы имеем: злющая стерва – две штуки; заносчивый грубиян – одна штука; недалёкий, но дружелюбный бройлер – одна штука; любительница потрепать мне нервы разговорами о том, что меня ждёт кровавая расправа – одна штука. Итак, расставляю знаки и включаю режим Софьи Ковалевской: минус два плюс минус один плюс один плюс один. Выходит минус один!