— Не знала, что футболисты такие правильные бывают, — смерив оценивающим взглядом троицу бройлеров по левую руку от Курта, задумчиво проговорила. — Я думала, они только с мячом по полю бегать умеют.
— А как еще? — удивился Курт. — Ты знаешь, что за плохие отметки и прогулы могут вовсе выпинуть из команды?
— Ого, сурово тут у вас.
— Ты лучше скажи, как тебя сюда записали? — спросил Курт. — У нас тут вечный перебор.
Как – как? Рик показал мне список школьных клубов, и я просто ткнула пальцем. Блат – дело такое, что, как его не назови, можно найти в любой точке мира. Но не могла же я испортить свою легенду загадочной россиянки таким откровением.
— Эмм, не знаю, как так вышло, — состряпав невинную улыбочку, ответила, заметив, как Лондон в этот момент покосился на меня.
— Что-то не так? — не выдержав его недовольного взгляда, спросила парня.
— Мне показалось, или твой нос и правда стал горбатый? — поинтересовался он.
Он сказал: «Горбатый?!» Вот же… нехороший человек!
— Тебе показалось. И, вообще, когда кажется, креститься надо, — с умным видом посоветовала ему.
— Креститься?! — воскликнул парень, уставившись на меня, как на сумасшедшую. — А это ещё зачем?
— Это… духовная практика такая, — продолжая строить из себя доцента кафедры психологии, пояснила я, сочиняя на ходу всю остальную фигню, — когда мозг оказывается под влиянием иллюзий, можно автоматически вернуть его к первоначальному состоянию каким-нибудь заученным движением.
— Правда? — во взгляде Лондона сомнение смешалось с любопытством, и я не выдержала, и рассмеялась.
— Поздравляю, ты один из тех людей, которым можно продать что угодно!
— Ну конечно, надейся! — с досадой в голосе проговорил Лондон.
— Я вот не очень понял, что Кейт сказала, но, кажется, она тебя уделала! — радостно прорычал над ухом Курт, сунув прямо мне под нос свой бицепс и трицепс заодно, чтобы толкнуть в плечо Лондона. — Так ведь, мужик?!
— Отвали, Магуайр, — отстранившись, недовольно пробормотал Лондон.
— Ну точно! — заржал Курт. — Так тебе и надо! Неужели девчонка надавала тебе по заднице, чувак?!
Тут в пороге нарисовался Рик, смазав эффект от моего триумфа, и вежливо так предложил мне выйти на минутку. Стараясь выглядеть удивлённой, я снова протиснулась между креслом и Лондоном, и вышла за порог.
— Кейт, я подожду тебя, зайди ко мне в кабинет, когда все закончится, — проговорил он еле слышно, поглядывая на стоящих у открытых дверей класса двух спортсменок.
— Не нужно, сама дойду. Тут три квартала пешком, я вчера нашла короткий путь.
— Ты уверена? Может, стоит позвонить маме?
— Серьезно? Мне что, восемь лет? Я сама приду! — упрямо заявила ему.
Не хватало мне еще к восемнадцати годам обзавестись усатым нянем!
— Ладно, как скажешь, — миролюбиво произнес мужчина.
По коридору навстречу нам, быстро перебирая короткими ножками, торчащими из-под длинной юбки, семенила миссис Хочкис. Эта маленькая круглая женщина лет пятидесяти, являясь местным Спилбергом, руководила школьной театральной труппой и Клубом любителей кино. Завидев коллегу, Рик учтиво улыбнулся ей и, за каким-то хреном кивнув мне, отправился восвояси. Я же поторопилась занять свое место в зрительном зале и снова полезла через Лондона. И на этот раз он удивил меня тем, что подобрал свои длинные нижние конечности, позволяя мне пройти, и даже улыбнулся как-то по доброму, что ли. То-то же! Боится – значит уважает!
Бройлеры и Курт, между тем, подозрительно таращились на меня, странно улыбаясь.
И я тут же напряглась, гадая, а не прознал ли кто о моих родственных отношениях с Риком? И угораздило же его припереться сюда в самый аншлаг!
— Я смотрю, ты на хорошем счету у мистера Хьюза, — проговорил Лондон, все больше убеждая меня в собственном предположении. — Очень интересно, с чего бы это?
— Что за пошлые шуточки?
— Никаких шуточек, Китти*, — произнес Лондон, — мне просто интересно.
Курт многозначительно хмыкнул, услышав его слова, а я завопила:
— Как ты меня назвал?!
— Тише, друзья! — прозвучал звонкий голос миссис Хочкис. — Не будем отнимать друг у друга время и погрузимся в мир великого мира кино!
Она проговорила это с таким воодушевлением, что я даже зевать передумала, поудобнее устраиваясь в кресле. Вот только руки было деть некуда. Парни, развалившись на сиденьях, присвоили себе оба моих подлокотника, едва не касаясь меня своими бицухами. В мышечной массе Лондон заметно уступал Курту, но при этом его руки наводили на меня какое-то странное волнение, стоило ему только избавиться от джинсовки и остаться в простой черной футболке. Ёк макарёк, Чеснокова! И о чем ты только думаешь?