— Эй, если ты обо мне, то нельзя ли поделикатнее? — сквозь хаханьки проговорил Лондон.
— Это вряд ли.
— Видимо, мне придется смириться, — покорно произнес парень. — А насчет твоей мамы… скажи, что идешь с Олли. Всего и делов.
— Ты предлагаешь мне врать собственной матери ради того, чтобы пойти на день рождения этих… двух…
Я все еще выбирала между «пережареными курицами-гриль» и «подгоревшими в духовке индейками», когда Лондон, так и не дав мне закончить, произнес:
— Конечно, соври. Это же проще всего. Мы врем предкам, а они — нам, друг другу и всем остальным. Так устроен мир, и… тебе ли противостоять этому?
Примерно с таким философским настроем я и переступила порог дома, поправляя то и дело сползающую с плеча лямку рюкзака. Лондон, выполнив мою просьбу, позвонил Зите, и, вернувшись в здание школы, принес мой хабар*. Дело оставалось за малым — придумать для мамы историю поубедительнее. Этим я и решила заняться, как только увидела суровое выражение лица своей родительницы.
— Слушаю тебя, — скрестив руки на груди, мама вопросительно смотрела на меня.
— Я… уснула, — ляпнула то, что даже сама от себя не ожидала.
— Уснула? — вытаращив глаза, переспросила мама.
— Ну да, — я нервно сглотнула и пожала плечами, стараясь не смотреть ей в глаза, которые были похлеще любого детектора лжи, — я была на встрече Клуба любителей кино, мы смотрели «Касабланку», потом я проснулась, а вокруг никого. Эта все разница во времени, мам, я даже твои звонки не слышала, — без запинки пояснила я, и даже сама едва себе поверила, настолько правдоподобно прозвучал мой рассказ.
— Могу представить, — зевнула мама и, я наконец смогла спокойно выдохнуть, заметив, что в ее взгляде гнев сменился на милость, — я сама хожу, как вареная курица который день. Ты голодная? Я щи сварила, — спросила она, удаляясь в сторону кухни.
— Как волк, мам! — кинула ей вдогонку.
И уже через несколько минут, выполнив необходимые гигиенические процедуры, в гордом одиночестве уплетала вторую тарелку супа, раздумывая над тем, что же мне делать с этой вечеринкой у близняшек Фернандес, где меня никто не ждал.
Представляю лица Зиты и Гиты, если я появлюсь там завтра. И взбрендило же в голову этому парню потащить меня туда! Но я понимала его корыстный интерес к моей персоне. Одним выстрелом он убивал сразу двух кроликов: халявные подарки и возможность отвязаться от прилипалы-Зиты – неплохое вознаграждение за мое спасение. И чем ему эта девчонка не угодила? Ну кроме того, что она, в принципе, подлая и злобная личность.
Вот тут-то меня и осенило, что теперь в глазах сестер Фернандес я буду выглядеть законченным узурпатором. Если Гита считала, что я посягаю на ее отношения с Куртом, то у Зиты теперь тоже вырисовывался свой личный повод, чтобы не дать мне спокойно доучиться выпускной класс. И на этот раз речь шла о Лондоне.
Что тут скажешь? На конкурсе «Мисс Недоразумение» у меня бы были неплохие шансы на победу.
Отправив внутрь себя любимой очередную ложку наваристого соленого бульончика с местным подобием суперорганической сметаны (она и в подметки не годилась нашей деревенской), я схватила телефон и, наплевав на разницу во времени, написала сообщение Наташке.
«Алекс – Юстасу. Хэлп ми! Вопрос вопросов! Что подарить двум стервам на совершеннолетие, чтобы показать им, как сильно я рада нашему знакомству? Рассмотрю любые варианты вплоть до отрубленной головы старой лошади».
*Хаба́р — на сленге диггеров, копателей, всякого рода поисковиков — добыча, что-либо найденное.
Экзоскелет от Виктории Сикрет
— Кэти, черт возьми! — воскликнула Олли, покатываясь со смеху, — хотела бы я видеть выражение их лиц, когда они откроют свои подарки!
Девушка смеялась так самозабвенно и заразительно, что я не могла не заржать вместе с ней. Неудивительно, что немногочисленные покупатели книжного на углу Десятой улицы и Франклина таращились на нас в недоумении, пока мы, схватившись за животики, угарали, стоя возле стеллажа книг в жанре нон-фикшн. Ох уж эта литература для смелых и дерзких девушек! Может быть, и мне себе пару книженций прикупить для общего развития?
— «Помни: ты женщина. Ты леди. Леди не гоняются за мужчинами. Это мужчины их добиваются»*, — продолжая смеяться, Олли зачитала несколько строк открытой наугад страницы моего подарка для Зиты. — Думаешь, до нее дойдет? На мой взгляд, это тонко. Слишком тонко. Что насчёт: «Отвали от Лондона, гадина, ты совершенно не в его вкусе»?