Мы направлялись в историческую часть города с высокой концентрацией зданий эпохи колонизации, где уже начиналось праздничное шествие. В салоне царила пугающая тишина, и я даже немного занервничала, когда Курт свернул на улицу, где жили Митчеллы.
— Ты дорогу забыл? — подавшись вперёд, спросил Лондон, за что немедленно получил от меня локтем под дых.
— Ты же сам сказал, что хочешь избавиться от этой рубашки, — наехал на него Курт.
— Я? — снова спросил этот недотёпа.
Прижав палец к губам парня, для надёжности показала ему кулак. До дома Митчеллов оставалось метров десять, и я молилась всем богам, каких знала, включая Деда Мороза и того чувака, именем которого был назван аэропорт в Бостоне, чтобы Олли ничего не заподозрила.
Магуайр резко дал по тормозам, остановив тачку прямо на дороге напротив знакомого дома.
Я снова пихнула Лондона в бок и кивком головы велела ему выметаться отсюда. Пожав плечами, он выполнил мой немой приказ, и я выскочила следом за ним, с силой хлопнув дверью. Машина, взвизгнув шинами, тронулась с места, выдавая решительный настрой своего хозяина.
— И что это было? — глядя вслед стремительно удаляющейся тачке друга, спросил Лондон.
— Курт похитил твою сестру, только и всего! Надеюсь, они поговорят. Ты же чуть было все не испортил! — фыркнула в ответ, скрестив пальцы на обеих руках.
— Серьезно? Когда вы все это провернули?
— За пять минут до вашего появления в нашей гостиной. Ты возражаешь?
Лондон шагнул ко мне, закинул руку на плечо, прижимая к себе, и произнес:
— Нет, Китти, но, увы… мне придется похитить тебя. Кто знает, какие ещё сюрпризы меня ждут?
— Что ты задумал?
— Для начала закажу пиццу. Эта ваша русская еда какая-то… пугающая, — изображая гримасу ужаса, он смешно оскалился и потащил меня к дому.
Как я и предполагала, в комнате Лондона снова царил первоклассный срач, захвативший все ее горизонтальные поверхности: пол, стол, подоконник, кровать. Даже стопка книг на прикроватной тумбе, и та стояла криво, угрожая в любую секунду свалиться на пол.
— Извини, я не готовился к твоему визиту, — подталкивая меня в спину коробкой с пиццей, сказал парень. Но тон его мало походил на извинительный, скорее, как обычно, был бесцеремонным и самоуверенным.
— Можно подумать, если бы готовился, то затеял уборку?
— Пожалуй, нет. Ты мне очень нравишься, Кейт, но… уборка никак не вяжется с моим образом мыслей. Она ему противоречит.
Закатив глаза, я покачала головой.
— Просто признай, что ты ленивая задница, болтун!
— Я бы мог поспорить с тобой на эту тему, но сначала поем.
Лондон поставил коробку на книжную Пизанскую башню, которая вопреки всем законам физики осталась непоколебимой, одним движением сгреб все барахло с кровати, отправив его в кресло, и без того заваленное шмотками, и плюхнулся на нее.
— Присаживайся, — похлопал по покрывалу.
Послушно приземлившись рядом с парнем, я с опаской смотрела на стопку книг, прижатую коробкой, скользнув взглядом по названиям на корешках, и тут же вскочила, схватив коробку, от которой доносился аромат тёплого картона и пиццы. Отправив ее на пол, взяла первую книгу из неровной стопки.
— Ты офигел, я не пойму?! Это же Джек Лондон! Кто так обращается с книгами?! Варвар!
Лондон поднялся и медленно вытянул книгу из моих пальцев.
— Ты думаешь, ему не все равно? — спросил каким-то уж очень серьезным тоном.
На лице парня не было и намёка на иронию, и я перевела взгляд на книгу.
Да в чем дело-то? Хотя… если подумать… не тесновато ли в этой комнате сразу для двух Лондонов?
Я взяла в руки следующую. «Мартин Иден».
Несмотря на беспорядок и образ мыслей парня эта и прочие книги не выглядели обиженными своим хозяином, держащим собрание сочинений Джека Лондона у изголовья кровати. Так… какого Хармса тогда он поставил на книги эту коробку с пиццей? Хотел, чтобы я не видела их?
— Я ведь только варвар, получающий первые впечатления от цивилизации,** — произнес Лондон прежде, чем снова сесть на кровать. — Читала? — кивнул он на книгу.
Погладив потрепанный временем заскорузлый корешок, я ответила:
— Нет. Я… больше по Цицерону… Расскажешь? — с осторожностью спросила.