Ты идеальный, и я не хочу причинять тебе боль, но мы не можем быть вместе. Все закончится тем, что я уеду и никогда тебя снова не увижу.
Он тянется ко мне, но я отступаю.
— По крайней мере, позволь мне проводить тебя домой.
— Я сама могу дойти.
Он хмурится.
— Что-то случилось, Окли. Поговори со мной. Что не так, и как я могу это исправить?
— Нечего исправлять. Я просто…Извини, я слишком близко к тебе подобралась. Извини за все. — Я поворачиваюсь, чтобы снова уйти, но он хватает меня за руку, нежно и мягко, и этого достаточно, чтобы я остановилась.
— Окли, подожди, — говорит он, притягивая меня ближе. — Пожалуйста. Поговори со мной.
— Не о чем говорить.
Он какое-то время смотрит на меня, а затем отпускает мою руку.
— Точно. Не о чем. — Он тяжело вдыхает и проводит рукой по волосам. Выглядит взволнованным. Даже немного злым. — Ты так поступаешь со всеми, кто о тебе заботится? Отталкиваешь их? Или только мне повезло?
— Я не отталкиваю людей.
— Да ладно? — Он скрещивает руки и хмурится. — По какой-то причине тебе трудно поверить. Как насчет твоей мамы?
— А что насчет нее?
— Вы приехали сюда, и я только один раз видел, чтобы ты с ней разговаривала. Я вижу, как вы избегаете друг друга. Так же, как ты теперь пытаешься избегать меня.
— Я не пытаюсь тебя избегать.
Он вздыхает и тянется к моей руке.
— Помоги мне понять, в чем проблема. Я забочусь о тебе, Окли. И я думал, что ты достаточно обо мне заботишься, чтобы все обсудить. Я думал, мы…сегодня был…потрясающий день. Не так ли?
— Был. — Я стараюсь стряхнуть эмоции, которые меня атакуют. — И я действительно забочусь о тебе. В этом и проблема.
— То, что ты заботишься обо мне, — проблема? — Он повышает голос и осматривается, а затем подходит ближе. — Если ты так сильно заботишься обо мне, тогда почему уходишь от меня прямо сейчас?
Я встречаюсь с его взглядом и хочу рассказать ему, как именно я себя чувствую. Какой он удивительный и потрясающий, и что благодаря ему я чувствую себя живой — так я не чувствовала себя с тех пор, как умер Лукас. Но я не могу. Я трусиха, слишком боюсь влюбиться и быть счастливой, слишком боюсь потерять того, кого люблю.
— Мне жаль. — Я показываю на себя, а потом на него. — Я так больше не могу.
— Не можешь что? Выдержать наши отношения? Помоги мне понять, Окли, потому что очевидно, что я сделал что-то и разозлил тебя, если ты порвала со мной.
— Ты ничего не сделал. — Я качаю головой, слезы наполняют мои глаза. — Просто…мне жаль. — Я поворачиваюсь и, не оглядываясь, начинаю бежать.
Глава 19
Дорогая Окли,
Все, кто приходили ко мне сегодня, были такими грустными. Я знаю, что я виноват. Моя болезнь стала для всех ношей. Простите меня за это. Как бы мне хотелось, чтобы вы снова были счастливы.
Наша семья никогда не была особо близкой, но мы всегда ладили. Не потеряй это, Окли. Не позволь нашей семье развалиться. Не позволяй маме увять без улыбки. Заставь ее снова улыбаться. Она заслуживает быть счастливой. Как и ты.
С любовью, Лукас.
Я скучаю по дням, когда мы смеялись и улыбались. Но стоит мне подумать, что все меняется в лучшую сторону, как все распадается к чертям.
Карсон звонил мне на сотовый три раза, а на домашний — два. Я отказалась отвечать. Мама спросила меня, что случилось, но я не захотела с ней разговаривать. Я не могу. Чувствую себя ужасно. Карсон заслуживает объяснений, но я не осмеливаюсь встретиться с ним лицом к лицу.
Мне нужно время, чтобы упорядочить свои спутанные мысли. Мне нужно время выяснить, чего я хочу и кто я на самом деле. Моя жизнь катится под откос, и, честно говоря, Карсон единственный, кто пытался меня вытянуть.
Прошел всего день, а я уже скучаю по нему. Интересно, он звонил, потому что зол или хочет меня видеть? Может, и он по мне скучает.
Солнце припекает, пока я сижу на ступеньках крыльца, ничего не делая, ничего не говоря. Просто уставившись на океан напротив и задаваясь вопросом, серфит ли сегодня Карсон. И желая быть достаточно храброй, чтобы выяснить это самой.
Позади меня открывается дверь, и выходит Джо. Я знаю, что это она, так как мамы сегодня нет. Снова.
— Привет. Не возражаешь, если я присоединюсь?
Я пожимаю плечами.
— Конечно.
Она садится рядом со мной, ее пальцы перебирают запутанные пряди ее волос.
— Ты здесь весь день хандришь. Если тебя что-то беспокоит, то разговор со мной поможет.
Я медленно выдыхаю и стараюсь сосредоточиться на песчинках, усыпающих ее пешеходную дорожку.
— Если тебе есть о чем поговорить.
Мне не хочется говорить про Карсона, и я молюсь, чтобы она не поднимала эту тему.
— Вопрос снят. — Она кладет что-то на свои колени, и я смотрю, что это. Памятный альбом или что-то в этом роде?
— Что это?
Она улыбается.
— Я надеялась, что ты с удовольствием посмотришь вместе со мной. — Она открывает его, и я внезапно вижу лицо двухлетнего Лукаса.
— Что…откуда он у тебя? — Я наклоняюсь ближе, рассматривая его зубастую улыбку и платиновые светлые волосы.
— У меня есть намного больше. — Она кладет половину альбома на мои колени и переворачивает страницу.
Десятки фотографий меня и Лукаса. С тех пор, как мы были детьми, и до настоящего времени. Я смотрю на нас внимательно, когда нам было двенадцать и четырнадцать. У него веснушчатое лицо с огромной улыбкой, я стою рядом с ним, мои волосы короче и светлее, и я смеюсь на чем-то, что, возможно, он сказал.
— Откуда это все?
Она пожимает плечами.
— От твоей мамы.
— Она присылала их тебе?
— Милая, вы моя семья. Ты думала, что если я живу так далеко, то у меня нет фотографий любимых племянницы и племянника?
Я снова трогаю веснушчатого Лукаса.
— Я никогда так не думала.
Она какое-то мгновение молчит.
— Он всегда о тебе заботился, не так ли. — Это не вопрос, но я сглатываю комок в горле и все равно киваю.
— Да, — шепчу я.
Пролистываю несколько последних страниц. Те самые, снимки на которых сделаны год назад или около того. Есть один со мной, где я держу медаль с соревнований по плаванию. Вот эту делал Лукас. Вот Лукас играет в баскетбол, я фотографирую. Вот Лукас смеется и держится за мои завязки от толстовки. Единственное, что видно, это мой нос, так как он крепко стянул капюшон.
Я долгое время смотрю на последнюю фотографию. На ней Лукас на больничной кровати, показывает большой палец на одной руке, а второй прикрывает мое смеющееся лицо.
— Спасибо. За то, что поделилась этим со мной. — Мой трясущийся голос не скрывает глубины моей печали, но каким-то образом я стараюсь держаться.
— Не за что. И знай, что я всегда рядом, чтобы поговорить, если понадоблюсь. Знаешь, я кое-что знаю о парнях.
Я выдавливаю улыбку.
— Спасибо. — Я благодарна ей за то, что она не давит на меня. Очевидно, она знает, что я избегаю Карсона, но не подняла эту тему, даже когда я сказала ей передать ему, что я недоступна.
Она замечательная, моя тетя.
Джо приобнимает меня за плечи и сжимает, а затем отпускает.
— Я люблю тебя, малышка. И твои родители тоже. Особенно мама. Может, она и не показывает это все время, или так, как тебе это нужно, но она тебя любит. Ты все, что у нее осталось.
Я знаю.
Глава 20
Дорогая Окли,
Сегодня был дрянной день. Те игры для Xbox, которые ты мне принесла, подняли мне настроение, так что спасибо. Нет ничего лучше того, чтобы провести время, убивая кучу пришельцев. Ты всегда знаешь, как меня приободрить.
Я скучаю по тебе, когда ты на ночь уходишь домой. Я никогда не озвучивал тебе это в лицо, так как ты остаешься настолько долго, насколько хочешь, но это правда. Я скучаю, когда ты уходишь. Ты та, ради кого я борюсь. Та, кто прошел со мной все это суровое испытание. Поэтому спасибо тебе. Спасибо за то, что была моим лучшим другом и позволяла мне день ото дня надирать тебе зад в «Фазу 10» и «Уно». И за то, что притворялась, будто умеешь играть в Xbox, хотя это не так. Но ты и так в курсе.