Я вздохнула и встряхнула запястьем... потому что оно немного побаливало, а не потому что мне хотелось придушить Ивана.
Нет.
— Ты, наверное, возбуждаешься, когда проходишь мимо своих призов, да? Облизываешь их? Полируешь каждое воскресенье?
Он открыл рот, затем закрыл.
На моем лице появилась улыбка.
— Я привыкну к тебе.
Иван снова моргнул.
— Проблема не в привыкании. Ты не доверяешь мне. И я это чувствую.
— Я могу поверить в то, что специально ты меня ронять не будешь, — медленно ответила я. Мне не нравилось, к чему вёл этот разговор. — Уверена, ты бы хотел решить все проблемы между нами побыстрее. Тебе ведь не хочется терять время впустую.
— Как ты догадалась? — прошипел парень.
— Послушай, Исчадье, с чего ты решил, что я стану доверять тебе, если мы всего шесть часов как партнеры? — сорвалась я прежде, чем смогла остановиться.
И тут у Лукова на лице появилась странная ухмылка, которую я всегда наблюдала, когда мы спорили.
— Я так и знал.
— Да, неужели?! Может, ты не стал бы вредить мне нарочно, но что дальше? Мы не нравимся друг другу. Я постоянно ожидаю от тебя какого-нибудь подвоха, что бы там не говорила себе.
Он вскинул бровь, но по поводу нашей антипатии друг к другу спорить не стал. Урод.
— Научись доверять мне. Ли считает, что мы успеем притереться друг к другу за год. Уж я-то точно смогу…
Я закатила глаза, потому что знала — парень считал себя вундеркиндом, который сможет освоить все быстро за это время.
Ладно, возможно, о себе я была такого же мнения, но считала, что у меня все по-другому. Я не вела себя, как сволочь без причины и только в отношении одного человека.
— …Так что нам нужно сработаться, и сделать это как можно скорее. Ты колеблешься, потому что не доверяешь мне из-за того идиота, с которым каталась до меня. Как нам это исправить? Чего ты хочешь от меня? Что я, по-твоему, должен делать, чтобы у нас все получилось?
На этот раз настала моя очередь моргать. Да кем, черт возьми, он себя возомнил? «Чего ты хочешь от меня»? Какого хрена? И почему он упомянул Пола?
Должно быть, Иван понял, что застал меня врасплох, потому что тяжело вздохнул.
— У меня нет на это времени.
Боже.
— У меня тоже, — я не стала произносить «мудло», хотя подумала об этом. — Слушай, я не знаю. Говорила тебе уже, что умом понимаю: ты не уронишь меня нарочно, но все равно не могу тебе доверять. Еще неделю назад я бы не доверила тебе и свой мизинец. Так что не знаю, как это исправить.
Парень моргнул.
— Ты не первый новый партнер в моей карьере, и это всего на год, поэтому давай уже разберемся с этой ерундой. Хочешь, чтобы я дал тебе свое слово?
— Заметь, ты не сказал, что поймал бы меня, если бы я доверилась тебе.
— А я и не поймал бы.
Видите? Кто бы сомневался!
— В любом случае, что было, то прошло, Пончик. Даю слово, что не позволю тебе намеренно пострадать.
Я чуть не засмеялась.
— Твое слово? А может вспомним все остальные слова, которые ты говорил мне за эти годы?
Луков сжал зубы, отчего его идеально вылепленные черты напряглись, и притих.
— Вот и я о том же.
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Ли спросит, что я предпринял, чтобы решить проблему, и мне хочется ответить ей, что мы поладили. Вот и скажи, что мне сделать?
Сказать ему?
Я скользнула взглядом в сторону, прежде чем вновь посмотреть на Ивана.
— Попробуй сказать мне что-нибудь гадкое, как ты это умеешь.
Парень даже не колебался.
— Нет.
И я бы рассмеялась, если бы на его месте оказался кто-то другой.
— Вот видишь. У кого теперь проблемы с доверием, придурок? — я покачала головой. — Не переживай. Я смогу справиться. Все будет в порядке. Мне это нужно больше, чем тебе. Я разберусь, и все будет хорошо.
Это было необходимо.
— Ладно.
Я снова посмотрела вниз и, наконец-то, закончила завязывать шнурки перед тем, как встать на ноги. Боже, мне действительно стоило приложить лёд к животу. Может даже принять ледяную ванну. Опять. Блядь.
Расправив плечи, я взглянула на Ивана, который к этому времени уже сошёл с мата и обувал нечто, похожее на домашние тапочки.
Ой, без разницы. Мне уже не терпелось вернуться домой.
Я сделала шаг к двери и остановилась. Теперь мы стали партнерами. Пусть и на год. Так что можно было попробовать вести себя дружелюбно. Мне даже хотелось этого в какой-то степени. Поэтому оглянувшись через плечо, я крикнула:
— Увидимся.
Но не добавила в конце его имя, чтобы он не думал, будто все так легко.
Я подождала пару секунд, и не получив ответа, направилась к двери, подумав про себя, что мне плевать на его хамство. А на что я надеялась? Что Луков вдруг станет добрее? Все было и так понятно.
Он уже подтвердил это. Один год. Время, которое мы проведем вместе.
Но все же Иван хотел поговорить со мной о том, что случилось, чтобы мы могли вместе все исправить.
По крайней мере, парень тоже был заинтересован в нашем соглашении.
Доверяла ли я ему? Черт, нет. Во всяком случае, недостаточно. Но разве это имело значение?
Подтянув трико, которое сползло во время тренировки, я размяла плечи и втянула живот, чтобы понять, насколько сильной была боль. Стоило по пути зайти в магазин и купить два мешка льда. Ледяные ванны оказались той еще пыткой, и я их ненавидела, но... ощущать боль я все же ненавидела гораздо больше. Мне просто нужно было пересилить себя и справиться с этим.
Хотя при одной мысли о ванне со льдом мое тело начинало ныть.
Дрожь пробежала по моей спине, и я почувствовала себя тряпкой, минуя коридор настолько быстро, насколько могла. Чем скорее окажусь дома, тем лучше. Я все еще успевала на вечерний просмотр фильма с мамой и Беном.
Этим утром, пока мы с Иваном катались, на нас никто не обращал внимания, но, думаю, только потому, что по утрам все обычно были слишком сосредоточены на себе, вместо того, чтобы смотреть по сторонам. А вот на тренировке после обеда собиралась уже совсем другая публика. Как раз-таки они и являлись любителями посплетничать.
И если бы я уже не рассказала маме о партнёрстве, она бы точно узнала об этом от кого-то из них.
Мне не хотелось заранее сообщать о соглашении своим братьям или сестрам, главным образом потому, что мне нравились их истерики. Это так меня забавляло. Я была просто счастлива, что им не все равно.
Продолжая разминать плечи, я повернулась к другому залу и остановилась. Потому что дальше по коридору у дверей находились две фигуры: одну из них я знала слишком хорошо, а с другой была просто знакома. Там стояли Галина и девушка, на которую она меня заменила, и по языку тела моего бывшего тренера я могла точно сказать, что Лина была раздражена. За прошедшие годы я много раз выводила ее из себя, так что точно знала, как она при этом выглядела.
По тому, как её ученица терла свои щеки, я поняла, что та плакала.
Галина никогда не доводила меня до слез, но я видела, как она делает это с другими подопечными, которые не выполняли её требования.
Продолжая идти по коридору, я жалела, что не взяла с собой свою сумку, чтобы надеть наушники и притвориться, будто ничего не слышу. Мне пришлось наблюдать и слушать, как Галина разговаривает со своей ученицей тихим голосом, но я уловила лишь обрывки ее речи с русским акцентом. Что-то об ожиданиях, целях и стремлениях.
Я, вероятно, прошла половину пути, когда они обе обернулись, чтобы посмотреть на меня.
— Yozhik, — кивнув, поприветствовала меня мой бывший тренер.
— Галина, — ответила я ей, прежде чем перевести взгляд на девушку и кивнуть ей в точности, как и тренеру. — Латаша.
— Привет, — поздоровалась со мной девушка, склонив голову и глядя в сторону. Возможно для того, чтобы скрыть от меня глаза, дабы я не догадалась, как она расстроена тем, что ее отчитывают за ошибки.
Латаша не могла знать, что мне было все равно, а я не собиралась объяснять ей это.
— Поздравляю с новым партнером, — сказала Галина. — Счастлива за тебя. Я была уверена, что это всего лишь вопрос времени.
Я чуть не споткнулась.
Она была счастлива и уверена? В чем уверена?
— Ваш с Иваном тройной Лутц будет отлично смотреться на льду, — продолжала женщина, и, взглянув на неё, я поняла, что возможно совсем не знала Лину.
Откуда, черт возьми, все эти комплименты и зачем они?
— Сколько раз ты его отработала? — задала Галина бессмысленный вопрос, потому как она-то прекрасно знала, сколько времени я трудилась над этим прыжком. Лина при этом присутствовала. А еще знала обо всех видео, которые снимала моя мать, чтобы я могла разобраться со своими ошибками.
Можно было и не уточнять, зачем бывший тренер спрашивала меня о таком. Мы тренировались вместе слишком долго, чтобы я чётко понимала, как работает ее мозг и какова ее цель. Это представление разыгрывалось специально для Латаши.
— Пять тысяч раз? — я пожала плечами, потому что могла только предполагать. Цифры никогда не были моей сильной стороной, и я потеряла счет этим попыткам через какое-то время.
— Ты плакала, разучивая его?
Галина прекрасно знала, что я никогда не плакала, но я не собиралась лгать в попытке смягчить ответ для и так уже расстроенной девушки. Поэтому лишь отрицательно покачала головой, потому что слова могли ранить. И попыталась сменить тему до того, как Галина начала расспрашивать меня о том, что еще сильнее огорчило бы Латашу. — Лина, мы можем поболтать наедине?
Пожилая женщина склонила голову набок, как будто обдумывала мой вопрос, а затем решительно кивнула мне.
Я прошла немного дальше по коридору. Тренер последовала за мной и остановилась в тот же момент, что и я. И я не стала ходить вокруг да около.
— Что Нэнси Ли спрашивала обо мне?
Выражение лица женщины не изменилось, как будто она не удивилась этому вопросу. Я не поразила её. Галина знала, что у меня никогда не было проблем со стеснительностью.
— Считала ли я, что ты закончила спортивную карьеру. Вот, что Ли спрашивала.
Я моргнула.
— Слушала ли ты тренера. Усердно ли тренировалась. Планировала ли я снова тренировать тебя, — продолжала женщина. Ее жесткое как сталь лицо было сосредоточено на мне. — Я ответила утвердительно на все ее вопросы. Сказала ей, что тебе необходим партнер. Что ты имела все качества для продолжения спортивной карьеры. И что это было моим решением — не следовать за тобой в парное катание. Я объяснила ей, что ты лучшая из всех моих учеников…