— А твоя семья знает об этом? — спросил он жутко спокойным голосом.
Могла ли я солгать? Нет. Этот ублюдок слишком хорошо меня изучил.
— О паре из тех, что пришли в прошлом, — процедила я сквозь зубы.
— И что это значит? — требовательно уточнил он, все еще глядя на меня одним глазом.
— Их перестали присылать, когда я удалила все свои страницы в социальных сетях, — объяснила я вынужденно. — Близкие знают о нескольких из тех, что прислали до этого.
Иван уставился на меня, открыв оба глаза.
— Ты все еще получаешь эту херню?
Мне пришлось отвести от него взгляд и пожать плечами, при этом испытывая ужасную злость.
— Понятия не имею. Просто больше не проверяю почту.
Я действительно не открывала ее. Не хотела отвлекаться. Или усугублять ситуацию. Решив оставаться в неведении. Но Ивану в этом не призналась. А также не собиралась читать комментарии и личные сообщения, которые получала.
Эта мысль едва пришла мне в голову, когда Иван напряг челюсть и спросил:
— А что насчет твоего Инстаграма и Фейсбук? Там есть что-нибудь?
Да, чтоб меня.
Ему, должно быть, все стало ясно по моему лицу, потому что парень откинул голову назад и повертел ею из стороны в сторону, все время шумно вздыхая.
— Это не…
— Где твой телефон?
Я моргнула.
— Зачем он тебе?
— Хочу посмотреть, что тебе присылали.
— Это не твое…
Теперь настала его очередь моргать, наклонив голову вперед.
— Даже не смей заканчивать предложение, — медленно произнес Иван. — Дай мне взглянуть на твой телефон. Не вижу в этом никакой проблемы, если там нет ничего плохого.
Я терпеть не могла, когда он оказывался прав.
— Дай посмотреть, — повторил Луков незнакомым тоном.
Вот черт!
Не было никаких сомнений, что Иван не отстанет от меня. Боже.
— Он на другой тумбочке, — пробормотала я, продолжая злиться на себя. — В таком случае дай мне взглянуть и на твой телефон, — понятия не имею, почему эта фраза слетела с моих губ.
Напарник бросил на меня еще один убийственный взгляд, прежде чем встать и швырнуть в меня телефон, а затем потянулся через мою кровать.
— Я уже разблокировал его, — сердито сообщил он.
Я возмущённо посмотрела на Ивана, хотя он и не мог этого видеть.
— Мой пароль…
— Я знаю твой пароль. Видел, как ты вводила его, — пробормотал напарник в тот момент, когда схватил мой мобильный с тумбочки.
— Долбанный сталкер.
Иван снова посмотрел на меня своим убийственным взглядом, однако промолчал и, усевшись на край кровати, начал водить пальцем по экрану.
Пусть я и держала его телефон в руках, все равно не сводила взгляда с лица своего партнера. Он нахмурил лоб, а левую руку положил на затылок и оставил там. Потом начал снова шумно дышать.
Ой-ой.
— Это что за херня? — выплюнул он, глядя в телефон. — Фотки членов, сообщения от всяких козлов... А тут парень вообще дрочит.
— Я не смотрела это видео, Иван. Ты закончил? — зашипела я на него.
Он пристально глянул на меня и произнёс:
— Да, теперь закончил.
Его рот с розовыми губами снова приоткрылся, но тут же закрылся. И Иван поперхнулся. Поперхнулся. Его лицо побагровело еще больше. Затем он добавил:
— Ты не останешься здесь на ночь.
Теперь подошла моя очередь давиться.
— Что?
— Сегодня ты здесь не останешься. Либо сама собираешь вещи, либо я сложу их за тебя. Решай прямо сейчас.
— Черта с два я пойду с тобой! Останусь дома, — ответила я ему.
Луков моргнул. Он моргал так медленно, что мне даже стало немного страшно от того, насколько неестественным казалось это движение. Я была уверена, что оно напомнило мне Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят», когда тот надевал маску, из-за которой Руби потом месяцами снились кошмары. Себастьян подарил мне такую же на Хэллоуин. Я умоляла его об этом целый год.
— Ты не останешься здесь одна, — заявил Иван, вырывая меня из воспоминаний. — Или идёшь со мной, или отправишься к одному из своих братьев. Выбирай. Мы с тобой уже и так собирались провести весь день вместе.
— Ты мне не начальник. И не можешь…
Но засранец быстро прервал меня.
— Или со мной, или я позвоню твоим братьям прямо сейчас и расскажу им, почему ты не можешь жить здесь, пока не вернется твоя мать.
После его тирады у меня в прямом смысле слова упала челюсть. Пока мама не вернется? Но это будет только через две недели. О чем я и сообщила Ивану незамедлительно.
В ответ он просто пожал напряжёнными плечами.
— Выбирай, малыш. Или я, или твои братья.
Какого черта?
— Нет!
— Да! — крикнул он в ответ.
Что вообще происходит?
— Нет!
Иван смотрел на меня пустым взглядом, едва дыша, прежде чем вновь пожал плечами.
— Как скажешь.
А потом схватил мой телефон. К тому времени, как стало ясно, что он планировал сделать, было слишком поздно пытаться вырвать мобильный из его рук. Но я все равно бросилась к нему.
— Иван! — закричала я, вставая на цыпочки и пытаясь дотянуться до телефона, который парень держал высоко над своей головой.
— У тебя ровно три секунды, тупоголовая ослица. Три секунды или я позвоню им, а если ты ударишь меня по яйцам, то позвоню вообще всем.
И он это сделает. Точно сделает.
Идиот. Идиот. Идиот.
Блядь.
Стиснув зубы, я сдержала визг, которым хотела его одарить, и выплюнула:
— Ладно. Ладно.
Мудак.
— Что выбрала? — рявкнул Иван, который оказался даже злее меня, если подумать.
Но размышлять я об этом не стала. Даже сдержалась и не показала ему средний палец, простонав:
— Тебя. Останусь с тобой, — я бы ни за что не поехала к братьям, если бы спросили моего мнения. Поэтому снова разозлилась. — Это какой-то бред.
Иван сердито фыркнул.
— Да, это полный бред, что мне есть до тебя дело. Смирись и собирай свои вещи. Тебе придётся многое мне объяснить. Я так злюсь на тебя, что даже видеть не могу.
Мне хотелось поспорить с ним. Хотя бы попытаться. Но если я чему-то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что Иван был не из тех парней, кто бросал слова на ветер. А еще я знала, если не сделаю так, как он хочет, то, вероятно, пожалею об этом.
К счастью для Ивана, и к несчастью для меня, оба раза, когда я оставалась ночевать у Джонатана и Джеймса, дали мне чётко понять, что у мужчин в доме тонкие стены. Очень тонкие. А еще, очевидно, у Джеймса огромный член.
Так что нет, спасибо. Я любила и своего брата, и Джеймса, но кое-что мне попросту не нужно было знать. Никогда.
Что касается Себастьяна, то если он узнает о преследователе, обязательно проест мне весь мозг. Иметь дело с Иваном — это одно, но ДжоДжо, Тали и Себ будут дышать мне в затылок, обзывая бестолковой идиоткой за то, что я не рассказывала никому о фотографиях.
Спасибо, обойдусь.
Уж лучше выбрать меньшее зло... В лице Ивана, который, скорее всего, был ужаснее, чем оба моих брата вместе взятых, но определенно не настолько злым, как мои братья с Тали в придачу.
Проклятье!
— Глупость какая-то, — проворчала я.
Мой напарник пожал плечами, совершенно не думая извиняться.
— Глупость в том, что ты никому об этом не рассказала. Собирайся, Пончик.
— Мудак, — прошептала я достаточно громко, чтобы Иван услышал.
Но даже если он и услышал — а скорее всего именно так — лицо Ивана ничего не выражало. Хотя, наверное, ему было плевать. Боже. Так вот что значит — иметь дело со мной?
Повернувшись спиной к мужчине, стоящему рядом с моей кроватью, я открыла шкаф, чтобы достать одну из своих сумок. Мне пришлось подняться на цыпочки, чтобы дотянуться до нее, но сумка все равно находилась вне досягаемости. Не глядя на Ивана, я вышла из комнаты и направилась к шкафу в коридоре, чтобы взять табурет.
Но к тому времени, как вернулась в свою комнату, сумка, которая была мне нужна, уже лежала на кровати.
А Иван сидел лицом к стене и смотрел на нее с таким напряженным выражением, что очертания его подбородка заострились, как никогда.
Ладненько. Если мой напарник не собирался со мной говорить, меня это совсем не беспокоило. Мне тоже не хотелось с ним общаться.
Конечно, я не была в восторге от того, что осталась болеть дома в полном одиночестве и все понимала, но неужели он обязательно должен мной командовать?
В полном молчании, игнорируя друг друга, я схватила что-то из черно-белых вещей — мою рабочую форму — и запихнула их в сумку на всякий пожарный. Потому что, как и в случае с тренировками, у меня не было возможности взять отпуск на работе. Не прошло и десяти минут, как я собрала остальные вещи и туалетные принадлежности, тоже упаковав их в сумку. Затем выбрала другой комплект одежды, накинула его и надела шлепанцы.
— Готова, — пробормотала я, глядя на мужчину, который даже не сдвинулся с места, продолжая сидеть на моей кровати.
Иван встал, все еще не обращая на меня внимания, и вышел из моей комнаты, делая вид, будто он тут один.
Козел.
Я последовала за ним, выключая свет с разочарованным вздохом. Было как-то неловко и слишком тихо. Мой напарник шел прямо по дорожке, не оглядываясь, пока я подключала сигнализацию и запирала входную дверь. Как можно быть настолько глупой, чтобы оставить компромат в тумбочке? И какого черта ему понадобилось рыться в моих вещах?
Проклятье!
Проклятье!
Снова разболелась голова, и меня начало тошнить. Я не спеша повернулась, а потом вздохнула, пытаясь найти машину Ивана. Его самого я видела.
Но не его «Теслу».
Вместо этого мужчина стоял возле белого минивэна.
Я моргнула.
— Ты идешь или опять собираешься все усложнять? — спросил он противным снисходительным тоном.
Я слишком устала, чтобы показывать Ивану средний палец, и надеялась, что он это понимает.
— Где твоя машина?
Его рука скользнула в сторону. К микроавтобусу. При этом парень приподнял брови.
Я снова моргнула.
Рукой Иван все еще указывал на фургон.
— Я серьезно.
— Я тоже. Он мой. Залезай.
Это... Это его машина?
Нет, нет, я ничего не имела против микроавтобусов. Моя мама ездила на таком до тех пор, пока мои братья и Тали не съехали из нашего дома, но... Иван? На хрена ему минивэн?