— Ну, не может же быть Дуном тот парень, как его, Миссал, — затаив надежду, предложил Берден.
— Если это он, — сказал Уэксфорд, — то он чертовски с тех пор изменился.
* * *
«Река моей жизни, Минна, текла лениво, медленно приближаясь к морю вечного спокойствия. Ах, как давно это было, когда мною владела жажда броситься в бурные волны стремительного потока жизни!
Но вчера, вчерашним прекрасным днем, Минна, мне вновь была дарована встреча с тобой, но не во сне, как часто бывало, а въявь, средь бела дня, с живой Минной. Взор мой следил за тобою, когда ты шла, и представлялось мне, что ты ступаешь по лилиям… Но на руке твоей было обручальное кольцо, не кольцо, а узы нежеланного союза, и сердце мое стонало и плакало! О, как до боли мне знаком ужас, тех мучительных ночей!
Но на пиру жизни пищей моей была поэзия, и для существа, соединенного со мною, плоть моя была подобна свече, угасшей в наглухо заколоченном гробе. Пламя моей души потухло, — безжалостный ледяной ветер загасил его. Нельзя восстать из гроба, нельзя раздуть угасшее пламя свечи, но крохотный фитилек души моей страдает, молит, взывает к тебе, чтобы рука, которая еще в силах поддержать огонек старинной дружбы, остатки теплого чувства от того факела, что прежде освещал наш с тобой союз, снова ответила мне дружеским пожатием.
Завтра я увижу тебя, и мы вместе пойдем по залитым серебром улицам нашей юности. Не бойся, здравый смысл будет руководить мной в пути, и кровь не вскипит в моих жилах, покорная моей воле. Как радостно будет нам с тобой, Минна, какой восторг нас ждет, — наверное, такое счастливое блаженство дано испытать маленьким детям, играющим под лучами нежного, ласкового солнца!»
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Когда снимет, развяжет путы,
Которыми меня опутала…
Фрэнсис Томпсон. Владычица ОкаВ семь часов вечера, когда Уэксфорд и Берден въехали в ворота усадьбы Миссалов, там стоял черный «ягуар», не новый, но чистенький и сверкающий. Только шины были слегка запачканы землей, и на колпаках колес подсыхали брызги грязи.
— Очень знакомая машина, — сказал Уэксфорд. — Но не могу вспомнить, кто ее хозяин. Видно, стар становлюсь.
— Какой-нибудь ваш приятель, с которым на вечеринках распиваете коктейли, — тоном недовольного воспитателя сказал Берден.
— Я могу заниматься этим любезным моему сердцу занятием дома и без приятелей, — проворчал Уэксфорд. Он позвонил в корабельный колокол.
По всей вероятности, миссис Миссал забыла о том, что вечером они собирались ее посетить, или не предупредила Инж. Девушка удивилась, увидев их на пороге, но тем не менее встретила радушно. Как и у хозяйки, волосы Инж были подобраны наверх, но не так красиво уложены. В левой руке она держала баночку с перцем.
— Все дома, — сказала она. — Два приехать на ужин. Какой мужчина! Не хорошо прятать такой мужчина в английская деревня. Миссис Миссал говорит: «Инж, сделай ласанья». Чтобы всё, как Италия, паприка, паста, пименто… Ах, это есть… как игра!
— Хорошо, мисс Вульф. Мы хотели бы поговорить с миссис Миссал.
— Я проводить, — она хихикнула и, открыв дверь в гостиную, объявила с присущим ей простодушием: — Здесь полицейские!
В креслах, обитых тканью с рододендронами, сидели две пары, перед ними на маленьком столике стояли четыре бокала со светлым сухим «шерри». Услышав слова Инж, никто из них не двинулся с места, только миссис Миссал густо покраснела. Потом она повернулась к мужчине, который сидел между ней и ее мужем, приоткрыла рот, как будто хотела что-то сказать, но передумала.
«Так вот, значит, тот самый персонаж, о котором восторженно щебетала Инж там, в холле, — подумал Берден. — Дуглас Кводрант! Неудивительно, что Уэксфорд узнал его машину».
— Добрый вечер, мистер Кводрант, — сказал Уэксфорд, своим тоном давая понять, что не ожидал встретить его в подобной компании.
— Добрый вечер, господин главный инспектор, добрый вечер, инспектор Берден.
Берден его тоже знал. Он был местным адвокатом, и Берден частенько встречал его в городском суде; знал его давно, но по какой-то необъяснимой причине недолюбливал. Он поклонился Кводранту и женщине, которая, по-видимому, была его женой, — она сидела в кресле напротив. В облике этих двух людей было что-то общее: оба худые, темноволосые, с прямыми, тонкими носами; у обоих яркие, красиво очерченные рты. Кводрант напоминал испанского гранда с картины Эль Греко, гранда или же монаха, но, насколько Бердену было известно, он был англичанин. Латинские черты его лица могло объяснять его происхождение — он мог быть родом из маленького городка в Корнише и выйти из семьи потомков матроса с испанской «Армады». Его жена была великолепно одета, с той небрежной элегантностью, какую могут себе позволить только очень богатые люди. Берден отметил, что рядом с туалетом миссис Кводрант голубенькое прямое платье миссис Миссал выглядело заурядной тряпкой, купленной в дешевом магазине на распродаже. Пальцы рук миссис Кводрант унизывали кольца; будь все эти камни не настоящими, ее можно было бы упрекнуть в вульгарности вкуса. Но Берден знал, что тут все настоящее.
— Боюсь, что мы не вовремя, сэр, — обратился Уэксфорд к Миссалу, поглядывая в сторону Кводранта. — Но дело в том, что мне необходимо поговорить с вашей женой.
Миссал поднялся с кресла, его лицо перекосило от злости. В летнем серебристо-сером костюме он выглядел совершенно необъятным. Но тут Кводрант повел себя странным образом. Он достал из коробки, стоявшей на столе, сигарету, взял ее в рот не тем концом, чиркнул спичкой и поджег фильтр. Берден, как завороженный, наблюдал. Кводрант задохнулся, закашлялся и уронил сигарету в пепельницу.
— Мне это надоело! — закричал Миссал. — Нельзя спокойно посидеть вечером с друзьями! И тут за нами шпионят. Меня от вас тошнит! Моя жена вам все объяснила, и хватит с вас.
— Сэр, мы расследуем дело об убийстве, — сказал Уэксфорд.
— А мы собирались поужинать, — сказала Хэлен Миссал расстроенным голосом. Она кокетливым движением расправила платье на коленях и стала играть ниткой бус из слоновой кости. — Пит, мне кажется, нам лучше пройти в твой кабинет. А то в столовую то и дело будет лезть Инж. Черт! Какого дьявола вы не оставите меня в покое! — Она отвернулась к жене Кводранта и сказала: — Фабия, дорогая, извини, но я должна ненадолго отлучиться. Если ты, конечно, предпочтешь остаться и потом поужинать вместе с такими уголовными элементами, как мы с мужем.
— А ты уверена в том, что тебе не понадобится Дуглас?
Фабию, казалось, забавляла вся эта история. Берден подумал, что Миссалы, наверно, предупредили Кводрантов о визите из полиции, но объяснили это недоразумением, связанным с нарушением правил парковки машины.
— Я имею в виду, что он может тебе понадобиться в качестве адвоката, — сказала миссис Кводрант.
Но Уэксфорд подчеркнул — дело об убийстве.
— Только не долго, — крикнул Миссал. Они прошли в кабинет, и Уэксфорд закрыл дверь.
— Я хочу, чтобы вы вернули мне мою губную помаду, — сказала миссис Миссал. — И еще я хочу ужинать.
Оставаясь невозмутимым, Уэксфорд произнес:
— А я хочу знать, с кем вы были, мадам, когда потеряли губную помаду.
— Просто с другом, — жалобным голоском ответила миссис Миссал и, застенчиво улыбнувшись, посмотрела ему в глаза снизу вверх, как девочка, которая просит у папы разрешения пригласить на чай подружку. — А что, мне нельзя ни с кем дружить?
— Миссис Миссал, если вы будете упорствовать и не назовете имени этого человека, мне придется допросить вашего мужа.