— Ты гей, что ли? — невпопад поинтересовался шестиклассник. Я даже фейспалм изобразила, не поверив своим ушам.
Чернов же только мотнул головой, откидывая с глаз длинную чёлку, и изогнул идеальную бровь:
— А с чего такой вопрос? Праздный интерес или... ещё что?
Наверное, в нём умер великий актёр, потому что до сегодняшнего дня я не встречала людей (за исключением нашей математички), умеющих унизить другого человека одной лишь интонацией.
Главный из пацанов резко покраснел от гнева, а вот двое других не удержались и прыснули, явно развеселившись от постановки вопроса.
Ну вот какой подросток в наше время будет использовать слово «праздный»?!
— Да пошёл ты на х... — выругался мальчишка, не найдя других аргументов.
— Это ты сейчас пойдёшь, — оскалился Рома. — Но сначала выслушаешь меня от и до. А потом развернёшься и уйдёшь настолько далеко, что я тебя ещё месяц не то что в школе не увижу, но и в принципе на горизонте.
Дальнейшая речь Чернова была настолько выразительной, что я невольно начала завидовать его умению формулировать мысль. Он не угрожал, не ругался, не наезжал… Он просто высказал всей троице всё, что думает о них. Но это было сделано так, что на месте каждого из них я бы всенепременно пошла и совершила харакири, чтобы сохранить хоть какое-то чувство собственного достоинства. Шестиклассники краснели, бледнели, периодически даже заикались, переминаясь с ноги на ногу, но так и не рискнули сдвинуться с места, пока Рома не гаркнул на них:
— А теперь вон!
И, клянусь, они пошли. Нет, не так — они побежали, прямо мимо меня. Я же была настолько впечатлена праведным черновским гневом, что не утерпела и треснула ближайшего из них своим рюкзаком по заднице.
— Соня! — с упрёком вздохнул Рома, на что мне оставалось лишь развести руками.
Ну извините.
***
— Почему не сказал? — спросил Чернов у брата, усаживаясь рядом со мной.
Мы расположились в небольшой кофейне, недавно открывшейся на ближайшей из остановок.
Кирилл сидел напротив нас, скрестив руки на груди и нахмурившись. Сейчас он безумно походил на старшего брата, только у того волосы были высветлены, у Кира же они были практически чёрные — под стать фамилии.
— Чтобы вы меня застебали? — упрямо вздёрнул он подбородок.
— За что? За то, что какие-то уроды решили силой у тебя деньги вытрясти? За такое не стебут, за такое идут и морду бьют.
— Я сам могу за себя постоять!
— Тебе… — начал Рома, но был бестактно прерван мной.
— Можешь, только иногда есть такие вещи, с которыми сложно бороться в одиночку.
— А ты молчи! — ткнул пальцем в мою сторону Кирилл. — Тебя вообще никто не просил лезть, ты же обещала!
Прозвучало обиженно и по-детски, впрочем, он и был ещё совсем ребёнок. Я и не думала обижаться, лишь слегка смутилась.
— Не груби! — шикнул на младшего Рома.
— Ну да, — закатил тот глаза. — Это же только тебе можно.
— Мне можно, — кивнул одноклассник, — это моё семейное амплуа. А тебе вот… нельзя. К тому же, если бы не Соня (здесь моё сердце пропустило удар — Рома второй раз за день назвал меня по имени!), эти уроды уделали бы тебя.
— Не уделали бы!
— Да, только украсили бы. Потом бы сам матери объяснял, кто и почему. А ей вот только этого сейчас не хватает.
Оба замолкли, громко засопев. В очередной раз за этот день мне стало неловко: здесь я явно была лишней — вряд ли эти двое нуждались в сторонних свидетелях.
— Я, наверное, пойду, — попыталась съюлить. — Нужно ещё ветровку забрать, — мы так торопились из школы, что не взяли верхнюю одежду из гардероба.
— Сиди, — велел Рома, — Кир сбегает. Да, Кир?
Чернов-младший бросил на брата взгляд исподлобья и обречённо кивнул головой, поднимаясь на ноги.
— Что там надо забрать?
Так мы остались сидеть в кафе вдвоём. Говорить было не о чем, поэтому я занималась тем, что разглядывала рисунки, прикреплённые к пробковой доске на стене, видимо, в качестве украшения интерьера.
— Будешь что-нибудь? — вдруг предложил Рома, должно быть устав от абсурдности нашей ситуации. Отрицательно мотнула головой и вернулась к созерцанию стены, а вот Чернов всё же отправился к стойке бариста, чтобы вернуться через пару минут с двумя стаканами кофе и парой эклеров.
Один стакан встал прямо передо мной.
— Тебе.
— Спасибо, но нет.
— Почему?
Позориться и пояснять про полное отсутствие денег я не захотела, поэтому решила напомнить:
— Я же дура и всё придумала.
Рома поморщился в который раз, но даже и не подумал раскаиваться.
— В силу открывшихся обстоятельств я готов пересмотреть своё отношение.