Что я, собственно, и сделал. И какое же всё-таки счастье, что моим ведущим инстинктом оказалось желание поскорее попасть домой, а не всё остальное.
Путь до Москвы в моей голове уже не отложился.
***
Посвящать братьев в подробности я не стал. Нотаций Стаса и вздохов Дамира мне и без этого хватало. Да и тупость собственного решения была настолько очевидной, что хотелось попросту забыть обо всём.
— Так, — подал голос Дам, — а как Соня объяснила своё решение?
Я замялся:
— Никак.
— В смысле? Отказалась пояснить? Или ты… не спросил?
Я чуть прищурился и вытянул губы в трубочку, неопределённо покачав головой. Мол, так-сяк.
— Ты не спросил, — схватилась за голову Вера.
— Ну, я был несколько… обескуражен её заявлением.
— И просто так бросил трубку? — противным голосом уточнил Стас.
— На самом деле первой бросила трубку она… после того, как я попросил сообщить мне дату свадьбы, чтобы я мог их поздравить.
До этого момента я был полностью уверен в своей правоте, но стоило завершить повествование, как все неожиданно пришли в движение, заставив меня несколько усомниться в правильности своего поступка.
Вера уронила голову на стол и застонала, Катя подпёрла ладонью свою щёку и шокированно приоткрыла рот. А Дамир со Стасом обменялись долгими взглядами, после чего Бероев поставил нам всем диагноз:
— Это какая-то ваша Черновская фишка — рубить с плеча. Передаётся на генном уровне.
— Ой, кто бы говорил… — начал я, но вовремя осёкся, сообразив, что кого-кого, а Дамира обвинять в необдуманности поступков было несколько неправомерно. Горская кровь возымела в нём странное начало — пылкость поступков при полной… благоразумности. Это мы: я, Стас да отец… отличались некоторым безрассудством. А мать, та и вовсе была рождена, чтобы творить глупости, но ей можно было простить и не такое.
— Я-то тут при чём?! — параллельно мне возмутился старший братец, за что тут же получил от Веры похлопывание по плечу:
— Я тебе потом как-нибудь объясню.
Разговор начал меня откровенно утомлять.
— Так, ладно, — потребовал я у братьев. — Родительскую функцию отключили, а то тоже мне, мамочка (кивнул в сторону Дама) с папочкой (Стас) выискались. Девушки, я бы на вашем месте присмотрелся к ним. Так-то эти двое не кровные родственники. Кто знает, что они творили за время своего сожительства…
Стрелки я умел переводить мастерски, особенно хорошо мне удавалось доводить до состояния кипения Стаса. Хороший скандал — проверенное лекарство от хандры. Но Стас меня удивил, часто захлопав ресницами и положив свою ладонь мне на колено:
— Сладенький, ну что ты, я тебе не изменяю.
Моя челюсть медленно поползла вниз. Не прошло и двадцати с лишним лет, как у Станислава Александровича прорезалось чувство юмора! На фоне этого я даже густо покраснел, поражённый тем, что ученик в кои-то веки переиграл мастера. Зато все остальные не упустили возможности залиться громким смехом.
— Видел бы ты сейчас своё лицо, — держась за живот, заметил братец, на что я лишь скривился.
— Вера, беги, спасайся пока не поздно из этого дурдома, — отсмеявшись, посоветовала Катя.
— А ты? — понимающе заулыбалась моя фея с сиреневыми волосами.
— А мне уже поздно, — слегка смутилась Екатерина Алексеевна и заглянула в глаза мужу, который возьми и… по-хозяйски накрой её живот заботливым жестом.
— Не-е-е-ет, — вырвалось у меня, пока ошарашенные Вера со Стасом переваривали случившееся.
— Тебя забыл спросить, — беззлобно ухмыльнулся Дамир.
— Ой, как здорово! — пришла в себя пассия старшего из братьев и через стол полезла обниматься с Бероевыми. Стас тоже полез жать руку виновнику торжества, один я продолжал сидеть на месте, заметно нахохлившись.
Не то чтобы я был не рад за ребят, но… известие о том, что наш приёмный дагестанец скоро станет отцом, несколько дезориентировало меня. Ведь это означало, что какая-то часть юношеской поры ушла безвозвратно. И пусть у Стаса тоже уже имелась годовалая дочь от прошлых отношений, я считал это скорее случайным стечением обстоятельств, чем осознанным выбором. Во взвешенности решений, принятых Дамиром и Катей, сомневаться не приходилось.
— А что Ванька? — уже начала свой допрос Вера.
— Он ещё не знает.
Ваня — сын Кати от первого брака, а сама она, к слову, старше Дамира на целых пять лет и временами смотрит на нашу мышиную возню с некоторым снисхождением.