— Твоя мама утомляет. Я люблю ее, но, боже мой, иногда за ней трудно угнаться. Я сказала ей, что нам не нужны ледяные скульптуры и фонтан. Гостей такие вещи не волнуют. Так ведь?
— Не думаю, детка. Они хотят есть, пить, танцевать и смотреть, как мы целуемся.
— Я так и думала. — она кладет голову мне на плечо. — Я скучала по тебе все утро.
— Я тоже по тебе скучал.
— Что это? — она прикасается к записке, лежащей у меня на коленях.
Блядь. Я забыл убрать ее и заснул с ней. Я делаю глубокий вдох из своих легких.
— То, где мое будущее встречается с моим прошлым.
— А? — она в недоумении моргает, глядя на меня. — Все хорошо?
Я разворачиваюсь к ней лицом.
— Не совсем, — я медленно протягиваю ей записку. — я... — делаю глубокий вдох. — Я… хочу, чтобы ты прочитала это.
Она склоняет голову набок и нерешительно берет у меня записку.
— Что это?
— Просто прочти, — мягко говорю.
Ее взгляд опускается на листок, и через несколько секунд ее рука начинает дрожать. Она тут же оглядывается на меня со слезами на глазах.
— Шторм... — ее голос срывается. — Это… Я не должна была это читать.
Я проглатываю ком в горле и борюсь с собственными слезами.
— Я хочу этого. Мне нужно, чтобы ты это сделала. Я никогда никому этого не показывал. Я больше не хочу оставаться с этим наедине, Эви. Будь со мной, пожалуйста.
— Хорошо, — шепчет она. — Я здесь.
Она берет меня за руку, читая ядовитые слова, написанные первой девушкой, с которой у меня когда-либо были отношения. И Эви будет последней. Из-за травмы, нанесённой Бритни, мои голова и сердце никого к себе не подпускали.
Бумага намокает от ее слез, пока она читает, затем отбрасывает ее в сторону, будто в огне, и обнимает меня. Она утыкается лицом мне в шею и сжимает так крепко, что едва могу дышать.
— Мне жаль… Я даже не представляла… это ужасно… то, что она сказала и сделала. — Эви хватает ртом воздух и еще крепче прижимается ко мне. — Знаю, что она была больна, но это ужасно... все это.
Она отстраняется и вытирает слезы, когда я притягиваю ее в свои объятья.
— Но она ошибается, — говорит она, задыхаясь между словами. — Ты заслуживаешь того, чтобы тебя любили. Ты самый любящий мужчина, которого я когда-либо встречала за всю свою жизнь.
— Мне потребовалось чертовски много времени, чтобы добиться этого. И еще дольше позволить себе любить кого-то. — Годы. В течение многих лет я возводил стены. — Когда я встретил тебя… это просто случилось.
— И я оттолкнула тебя. — она прислоняется своим лбом к моему. — Прости, что создавала столько проблем.
Я касаюсь подбородка Эви и поднимаю ее лицо.
— У нас было все по-другому. Ты сама должна была быть готова к любви. И мы сделали это. Это все, что имеет значение.
Она слабо улыбается и заглядывает мне в глаза.
— Я никогда, никогда не причиню тебе боль. Обещаю.
— Знаю. Я тоже так не поступлю. — затем я целую ее в губы и крепче сжимаю талию. — Спасибо тебе… за то, что прочитала записку. Понимаю, было тяжело. Когда ты прочитала ее, у меня словно камень с души упал. Держать это в себе долгие годы оказалось нелегко.
— Ты был так молод, чтобы проходить через что-то подобное. И ужасно, что ты держал все это в себе. — она прикусывает нижнюю губу, а затем решительно кивает. — Если ты когда-нибудь захочешь поговорить о ней, я не против, Шторм. Обещаю, что не буду злиться или ревновать. Я хочу быть рядом во всех отношениях, а не только в счастье и радости.
Я касаюсь ее затылка и притягиваю ее губы к своим.
— Вот почему я женюсь на тебе, — шепчу ей в губы.
Наши поцелуи углубляются, становясь отчаянными, когда Эви стаскивает с меня рубашку, склоняясь к груди, чтобы поцеловать шестидюймовый шрам. Она прикасалась к нему много раз, не имея никакого понятия, как он появился, до сегодняшнего дня. И теперь она проводит губами по неровной линии, прогоняя плохие воспоминания так, как может только она.
ГЛАВА 8
Эвелин
Шторм крепко спит после нашего занятия любовью, но даже два часа блаженства не могут усыпить меня. Вместо этого я коснулась живота Шторма, закинув ногу на ногу и положив голову ему на плечо — я хочу стать с ним одним целым.
Записка Бритни привела меня в шок, не говоря уже о словах. Не могу представить, насколько ненависть, депрессия и безнадежность была сильнее Британи, заставляя ее причинять боль Шторму даже из могилы. Интересно, имела ли она хоть малейшее представление о том, насколько сильно его ранила. Я хочу ненавидеть ее. Мне бы хотелось радоваться ее смерти. Но я вообще ничего из этого не испытываю. Мне жаль, что она так рано умерла и забрала с собой своего нерожденного ребенка, когда ей вообще не нужно было этого делать. Она была так сосредоточена на том, чего у нее не было, что не могла разглядеть то, что было.
Теперь все стало ясно. Во время одной из наших бесед, когда мы со Штормом застряли в снежную бурю, он признался, что у него не было отношений — были только друзья с привилегиями. Секс на одну ночь. Я думала, он просто парень-плейбой, спящий с кучкой красивых девушек, и избегающий обязательств. Это одна из причин, по которой я не хотела с ним встречаться. Но я не догадывалась, что это было из-за того, что он пережил такой трагический опыт со своими первыми отношениями. Я не знала, что Бриттани так глубоко посеяла в нем страх когда-либо влюбиться, что ему потребовалось двенадцать лет, чтобы хотя бы попытаться снова.
И из всех женщин в мире он выбрал меня. Почему?
Не скажу, что я самая красивая девушка. Я не богачка. Во мне нет ничего привлекательного. Иногда могу быть раздражающей. И водитель из меня так себе. На мне всегда кошачья шерсть. Я неловкая. Однако довольно милая. И заботливая. И я люблю его.
И надеюсь, этого достаточно.
Когда Шторм перекатывается на бок лицом ко мне, прижимаясь щекой к моей макушке, он притягивает меня к своей груди. Наши руки переплетаются под одеялом.
— Не спится? — бормочет он.
— Ага.
— Думаешь о том, как сильно меня любишь?
Я улыбаюсь в темноте.
— Как всегда.
— Засыпай и продолжай думай о том, как сильно я люблю тебя.
Я подчиняюсь. Как и всегда.
***
— Никакого мальчишника? — Майк кричит так громко, что я уверена, даже соседи его услышали. — Скажи мне, что ты, блядь, шутишь.
— Серьезно, Шторм, какого хрена? — добавляет Финн. — Это ведь твоя ночь. Нужно повеселиться, потрогать пару стриптизерш и напиться до того, как тебя повяжут узами брака.
Кажется, я зашла во внутренний дворик — где болтали Шторм, его брат и один из их друзей — не вовремя.