Утром, когда я делала себе бутерброд, на кухню вышла мать и бросила на стол колечко с ключами.
— Послезавтра жилец съезжает. Собирай свои вещи и переезжай. Стала такая взрослая, чтобы лезть на чужих мужиков, значит, и жить сама прекрасно сможешь.
Я ничего не ответила, но вдруг с предельной четкостью поняла, что матери у меня нет. Это было как лопнувший нарыв — больно, но с облегчением.
— Кеший, планы меняются, — сказала я, придя в школу. — Первого я переезжаю. Там после жильца наверняка дикий срач будет. Поможешь прибраться?
— Ура! — завопил он, без лишних слов оценив ситуацию. — Ясень пень, помогу. Заодно и днюху отметим. Будет у нас мир, труд, май.
Сева
— Севочка, ты прямо такой взрослый стал! Тебя не узнать!
— Мам, ты всего на два месяца уезжала, а не на два года, — поморщился я, пытаясь увернуться от ее слишком громких поцелуев.
Ей обязательно надо было делать это посреди прохода, чтобы все обтекали нас с двух сторон. И наблюдать, смотрят ли на нас, узнают ли ее. Кажется, не узнавали, и ее это огорчало.
— Два с половиной, — поправила, поджав губы. — Такое чувство, что ты мне не рад.
А чему, собственно, я должен радоваться? Прилетела, сыграет в своем театрике три спектакля и уедет на гастроли. Еще на месяц. Но за эти две недели успеет вынести мне мозг по полной программе. Я уже давно понял, что без нее мне спокойнее. Главное — знать, что с ней все в порядке. Похоже, некоторых людей легче любить на расстоянии.
У нас была договоренность, что осенью она снимет мне квартиру. Почему не летом, после выпускного?
Ну а вдруг не поступишь никуда, в армию пойдешь.
Я⁈ Не поступлю⁈ Рил? Даже на платное?
Но спорить не стал. Совершенно бесполезное занятие. И раньше так было, а теперь мне вообще не хотелось ни спорить, ни разговаривать. Не только с ней — ни с кем.
— Ксюша!
Мать встрепенулась, обернулась. Я тоже — и увидел Чубрина, одного из тех клоунов, с которыми она хороводилась летом в Сочи. С цветочками! Интересное у них кино. Вышла бы, что ли, замуж и оставила меня в покое. Романов, если верить желтой прессе, у нее было море, а вот замуж никто не звал. И почему бы это?
— Здравствуй, Всеволод, — вручив матери букет, Чубрин протянул мне руку.
— Дрась, — буркнул я, прикидывая, как бы свалить. Он ведь явно не на самокате прикатил. Ехать с ними не хотелось. Да и вообще…
— Постойте здесь, — сказал он, когда мы вышли. — Сейчас машину подгоню. Всеволод, ты с нами?
— Нет. У меня дела.
К остановке как раз подъехал автобус — очень кстати. Удалось даже сесть, правда, ненадолго. Возможно, когда-нибудь я стану старым дедом, и ни одна бабка уже не сможет в транспорте согнать меня с места. У старости есть свои плюсы, хотя доживают до нее не все.
Разумеется, я соврал. Никаких дел и планов у меня не было. Кроме… Нет, точно никаких. Но домой до вечера возвращаться не стоило. Если они поехали к нам, неизвестно, что там можно застать. То есть вполне так известно. Поэтому и не стоило. Женька перебралась к себе еще вчера, мог бы отсидеться у нее, но я ей и так надоел за два с лишним месяца.
Оставалось только одно.
«Вик, — написал я в воцап. — Че делаешь?»
«В комп туплю, — ответил он тут же. — Проиграл себе десять партий в Омаху. Пойдем прошвырнемся?»
«Еду с Московской. Давай на Гостинке?»
«Лениво. Давай у нас».
Ага, по нашей деревне как раз и швыряться. Одно дело пройтись по Невскому и другое — по Просвету. Только семок не хватает.
«Ок, подгребай к метро».
Когда я вышел, Виктюх уже ждал, приплясывая под музыку из наушников. Если он вот так залипал в плейлист, выглядел реально городским сумасшедшим. Мы поболтались немного по улицам, зашли в фудкорт.
— А че ты все на часы пыришься? — уминая «крошку-картошку», с усмешечкой спросил Виктюх. — Боишься на свиданку с не той телкой опоздать?
— На часы? — растерялся я, как будто он запалил меня за дрочевом.
— Да ты за десять минут уже третий раз смотришь.
А я и не заметил. Где-то фоном шло. Посмотрел в четвертый — половина третьего. В два наши собирались у школы, чтобы идти к Машке…
— Вик… — черт, что я делаю, а? — А пошли к той?
— В смысле? К той телке, в которую ты втюрился?
— У нее днюха сегодня. Всех звали. Я не собирался, но…
— Хм… — он подобрал из коробки остатки соуса. — А та, которая не та, там будет?
— Куда она денется?
— Бля, Мир, ты легких путей не ищешь, — хохотнул Виктюх. — Ну ладно, пойдем. Может, я ее на себя отвлеку. Она миленькая, вообще-то. А там уж ты сам как-нибудь.
Мелькнула шальная мысль: а вдруг у него и правда получится? Вик, конечно, то еще счастье, но я — гораздо хуже. С Машкой-то все равно ничего не выйдет, я уже с этим почти смирился, но хоть от Криськи отделаюсь без драмы.
Правда, для начала пришлось ей позвонить и узнать Машкин новый адрес. Интересно, с чего та вдруг переехала? Одна или с родителями? Да не все ли равно, собственно?
Криська адрес продиктовала, но как-то кисло. Похоже, мой звонок ее не слишком обрадовал. Ехать надо было в самый конец Просвета, к Гражданскому проспекту. Далековато в школу добираться. И чего так укусило срочно, не могли до лета подождать?
Дверь открыл Кеший — ну кто же еще⁈
— Привет, — я проглотил желание с порога размазать его по стене. — Это мой друг, Виктор.
— Привет, — Кеший посторонился, пропуская нас в тесную прихожую. — Проходите. Я Иннокентий. Работы на всех хватит.
Виктюх посмотрел на меня вопросительно, я пожал плечами. Сказал бы, что тут субботник, он бы точно не пошел. А теперь уже все, не свалишь.
А народу неожиданно набилось много. Не все, конечно, но больше половины класса. Девчонки мыли окна, парни двигали мебель, пылесосили, протирали полы. Музыка орала — на радость соседям. Машка, увидев меня, удивленно вскинула брови.
Выглядела она, конечно, просто отпад. Драные на коленях джинсы, вытянутая футболка в пятнах, волосы кое-как заколоты, торчат во все стороны. Видимо, никого не ждала, сюрприз удался на славу.
— С днем рождения, Маш, — я протянул ей купленные по пути цветы.
Мы стояли и пялились друг на друга, пока Виктюх не толкнул меня в бок. Только тогда я спохватился и представил его. И заметил краем глаза, как надулась Криська.
Глава 14
Глава 14
Маша
Накануне вечером я собрала все свои вещи. Выпросила в ближайшей «Пятерочке» пустые коробки, в них и сложила. Марго, которой, разумеется, обо всем рассказала, обещала утром подъехать на машине и помочь с переездом. Мне было неловко ее напрягать, и я уверяла, что справлюсь сама, Кешка поможет.
«Перестань, Маша, — она только рукой махнула. — Я эту кашу заварила, так что…»
На самом деле я была ей очень за это благодарна. За заваренную кашу. Кажется, сейчас на всем свете было всего два человека, на которых я могла рассчитывать: она и Кешка. Криська? Та даже не вспомнила, что у меня день рождения. Интересно, как она объяснила своей маме, почему я больше месяца у них не появляюсь? Последний раз — еще перед каникулами, когда заболела. Тетя Ира тогда отвезла меня домой. Сказала, что мы поссорились? Или, может быть, правду?
Отдав ключи, мать больше со мной не разговаривала. И только этим утром, когда я таскала коробки в лифту, вышла и протянула файл с какой-то бумагой.
Свидетельство о собственности на долю в квартире. На мое имя. И еще банковская карта, к которой был прилеплен стикер с пин-кодом.
— Что это? — спросила я, вытащив ее.
— Половина того, что осталось от отца. Твоя половина. Лежала на депозите. А мои обязанности по отношению к тебе закончились.
— Ну и прекрасно, — я положила файл в сумку. — Только одну вещь скажи мне, и попрощаемся. Ты правда веришь, что я вешалась на твоего драгоценного Виталика? На это старое убожество? Да на него без слез не глянешь. Это он мне весь год прохода не давал. Наверно, у него только так на тебя и вставало. Точнее, не на тебя, но успевал добежать и вставить. А не будет меня — как он тебя трахать будет? А когда станешь совсем старая, ко мне не приходи. У меня нет матери. Вот и живи теперь с этим.