Дотянувшись до телефона, я открыла Контакт и удалила свою страницу. Но перед этим — твою мать, да что за мазохизм⁈ — зашла на Севкину, которая не обновлялась уже больше года. А оттуда на страницу его Эльвиры. И долго смотрела на свадебную фотографию с подписью: «I’m really Mrs now!»
Сева
июль 2021 года
Еще один год провалился в никуда.
Я дважды переболел ковидом, к счастью, сравнительно легко. Однако заметил, что стал быстрее уставать, а глазам, не выдержавшим издевательств, потребовались очки. Иногда случались какие-то интеллектуальные провалы: сидел и тупо пялился в монитор, пытаясь сообразить, что делать, хотя раньше писал коды так же легко, как список покупок. А еще неожиданно потемнели волосы. Я сменил прическу, отпустил какое-то нелепое подобие бороды, и знакомые перестали меня узнавать.
Мы по-прежнему работали на удаленке — даже когда ограничения начали потихоньку снимать. Руководство решило, что так мы не отвлекаемся на болтовню и походы к кофемашине. Меня это устраивало: за последние годы моя социофобия перешла на качественно новый уровень, а пандемия служила отличным оправданием для подобной замкнутости. По вечерам все так же выбирался на пробежку, а по ночам стал ходить в тренажерку в подвале соседнего дома: обычно в это время там никого не было.
Общался я в основном с Диего и Элькой, да и то больше виртуально. Не только из-за ковида. У них родилась двойня: мальчик и девочка, и дом превратился в сумасшедший дом.
«Бро, ты стал много зарабатывать? — не удержался я от зубоскальства. — Или разучился надевать chubasquero?»
«Нет, я просто вдруг захотел детей, — спокойно ответил Диего. — От Элли».
Впрочем, материально он от этого только выиграл. Его дед, узнав о предстоящем прибавлении в семействе, обезумел от счастья, и Диего как-то внезапно стал начальником отдела. Можно было позавидовать, но я порадовался.
Ко мне под дверь приблудился серый котенок, похожий на плюшевую игрушку. Я написал в домовой чат, но никто не откликнулся, пришлось забрать к себе. Квартирная хозяйка сначала устроила истерику, но потом сменила гнев на милость и разрешила оставить. С условием, что сделаю ремонт, если кот будет драть стены. Да, в отмытом виде он оказался котом, да еще и породистым — британцем. Я назвал его Баксом — уж больно у него была буржуйская морда. И повадки тоже буржуйские. Жрал он только премиальный корм, а спал у меня в ногах. Точнее, вечером устраивался в ногах, а утром оказывался уже на подушке.
«О, теперь ты парень с котиком, Севка, — подколола Элька. — Девки от таких млеют».
Девки, может, и млели бы, но я не давал им шанса обомлеть. За целый год не было ни одной. Может, ковид пригасил либидо, а может, и Машкино замужество махнуло серпом по яйцам. Виртуальный секс меня никогда не привлекал, а реальный свелся к соло в компании призрака. Призрака я сначала гнал метлой и пытался представлять всяких медийных красоток, но… он оказался упорным. И я сдался.
Я просто как-то жил. Главным было не разрешать себе рефлексий. Они сводились к тому, что Сева Мирский жалок, а его жизнь не имеет смысла. Возможно, какой-то смысл в ней и был, но я его в упор не видел.
А еще я решил добить этот контракт, подписать следующий, если предложат, и вернуться домой. Какая разница, откуда работать на удаленке. Америка мне категорически не нравилась. И если сначала я надеялся привыкнуть и прижиться, то со временем понял, что этого не случится никогда. Даже если проживу здесь еще десять лет.
Маша? Маша в этом не играла никакой роли. Она свой выбор сделала — так тому и быть. Что ж, кто-то выигрывает, а кто-то… сосет.
Тогда я поверил не сразу. Много раз перечитал вдоль и поперек всю нашу переписку: может, ляпнул что-то не то? Снова и снова вспоминал последний разговор, по буквам. Почему она спросила, есть ли у меня кто-то? Зачем она хотела это знать? Может, если бы я был несвободен, ей было бы легче прекратить наше общение?
Я написал Женьке и спросил в лоб:
«Жень, можешь узнать, правда ли Маша выходит замуж?»
«И как, интересно, я узнаю?» — раздраженно ответила она.
«Маша дружит с Марго».
«Зато я не дружу с Марго. Она ушла в другую школу работать».
«Женечка, миленькая, ну пожалуйста! Это очень важно!»
Видимо, Женька поняла, что это не случайная блажь. Как-то извернулась, но через несколько дней написала, что да, так и есть. Выходит. Осенью. Это было как подтвержденный диагноз смертельной болезни.
«Тебе надо приехать, — заявила она безапелляционно. — Сейчас уже можно, только тест нужен на ковид».
«Зачем, Жень? Завернуть ее в ковер и увезти? Это ее решение, ее выбор. Почему, блядь, всегда все знают, что кому надо делать⁈»
Тогда меня бесило все, и я плохо держал себя в руках. Кажется, это был первый раз, когда не удержался от мата в общении с ней. Она обиделась и не ответила. И молчала месяца два, пока я сам не пошел на мировую. Только потому, что не хотел рвать последние ниточки, связывающие с домом.
В июне мне исполнилось двадцать пять. Но иногда казалось, что уже все сорок. Что живу на свете очень долго. И так же долго люблю Машу. Только любовь эта стала какой-то другой. Я не сразу понял это. Наверно, в тот день, когда искренне пожелал ей счастья. До этого не мог. Злился по-детски за то, что не захотела быть со мной, за то, что выбрала другого. Надеялся, что брак этот у нее не сложится и она поймет, какую ошибку сделала.
А потом проснулся однажды утром и подумал, что, может, так и лучше? Не для меня — для нее. Может, тот, другой, даст ей то, чего не мог дать я? Если бы мы тогда остались вместе, вряд ли у нас что-то получилось бы. Мы были слишком молодыми и глупыми. И любили, наверно, не друг друга, а себя друг в друге. Сейчас, возможно, все было бы иначе, но…
Я словно писал ей письмо. Последнее. Прощальное.
Пусть у тебя все будет хорошо, Маша. Я хочу, чтобы ты была счастлива.
С любовью — сволочь…
Глава 30
Глава 30
Маша
январь 2023 года
— Короче, Маш, это была последняя попытка, — Марго обреченно махнула рукой. — Шесть выкидышей за восемь лет. Хватит, я устала. Устала лечиться, устала надеяться. Пора смириться. Вот Лорка мой ребенок, — она погладила смирно сидящую у нее на коленях карликовую таксу.
Накануне ее выписали из больницы, и я забежала навестить. На этот раз ее беременность не протянула даже трех месяцев.
— Рит, почему Мишка так упирается против суррогатного? — Я обмакнула в кофе миндальный сухарь. — Ну ладно усыновление, со скрипом могу понять, не все готовы принять чужого ребенка. Но тут же твоя яйцеклетка, его сперма. Ваш ребенок. Просто выносит тетка-инкубатор. Денег жалко? Извини, сколько стоит его машина — не на одного хватило бы.
— Маша, не начинай, пожалуйста, — попросила она. — Он просто не хочет. Вот и все. Проехали. Кстати… не знаю, как ты это воспримешь, но должна тебе сказать. Костя женился.
— Да ты что? — изумилась я. — Давно? На ком?
— Месяц назад. На Ольге.
— Подожди, на той самой, своей бывшей? Твоей подруге?
— Да. Мы с ней, правда, как-то разошлись в последнее время, давно не общались. А тут она позвонила, извинилась, что на свадьбу не пригласила. Да свадьбы-то и не было. Расписались и уехали в Эмираты. Они начали снова встречаться, когда вы расстались, где-то через полгода. Я просто не хотела тебе говорить, боялась, что неприятно будет.
Я пыталась понять, что чувствую. Выходило, только сожаление из-за того, что все сложилось вот так глупо. И облегчение — больше не было чувства вины.
— Знаешь, я очень за него рада, Рит. И очень хочу, чтобы все у них получилось. Он отличный мужик, но…
— Но не Мирский, да. Не знаешь, как у него?
— Нет, не знаю. Да, собственно, и не хочу.
— А с Ильей как?
Я второй год встречалась с дерматологом Ильей — коллегой по клинике, но эти отношения мало чем отличались от того, что было у меня с Костей. Илья тоже был почти на десять лет старше, с ним было легко, спокойно и неплохо в постели, но абсолютно без страсти. Зато всегда находилось о чем поговорить. К тому же Илья был убежденным холостяком, чего не скрывал. Меня это устраивало.