шести часов хожу по полям, горам, лесам
бесстрашно, беззаботно и безустанно!
Свобода, драгоценный дар Неба, сделалась
наконец уделом моим навсегда! Я ею дышу,
наслаждаюсь...
Унтер-офицеру Батовскому уже приходилось заниматься с рекрутами. Он поступил в полк одновременно со своим любимым командиром Казимирским осенью 1797 года, «шеренговым» в его взвод, вскоре, по представлению тогда ещё поручика Казимирского, сделали Батовского «товарищем», а спустя пять лет — унтер-офицером. Так с 1803 года через его руки прошло человек двадцать новичков. Двое из них сами стали унтер-офицерами, но при встрече здоровались первыми. Уважали его науку, хотя в своё время недовольны были, и в особенности тем, как он действует палкой.
Эту палку, или, официально говоря, унтер-офицерскую трость, знак своего чина, Батовский заказывал всегда у столяра-краснодеревщика из специально выдержанного орехового дерева, с набалдашником белой кости, кожаным темляком под ним и широким латунным «башмачком» внизу. Правда, недавно ротмистр сказал ему, что трости у унтер-офицеров и офицеров уже отменили, но Батовский не поверил. Как же можно унтеру без трости, верной его помощницы?
Поэтому к рекрутам последнего набора Батовский тоже выходил со своей неизменной ореховой палкой, пускал её в дело редко, да метко и добился некоторых успехов. Прошла всего неделя с первого занятия, а четырнадцать его учеников совершенно безошибочно выполняли команды: «Стоять смирно!», «Стоять вольно!», «Кругом!», «Налево!», «Направо!», «Стой!» и «Шагом марш!», что делали всегда с левой ноги.
К тому же Батовский поправил им осанку раз и на всю жизнь. Завидя его, они тотчас распрямляли спину, подбирали живот, прижимали ладони к боковым швам панталон, сдвигали пятки вместе, носки — врозь и «ели глазами начальство». Именно так надлежало стоять каждому нижнему чину во фрунте, и это, похоже, уже вошло у них в привычку.
Конечно, в немалой степени успеху способствовало то, что в этот год Батовский учил не тёмных крестьян-лапотников, не знающих «право-лево», а людей вольных, просвещённых, будущих «товарищей». Мешала им лишь их собственная нерасторопность и малое прилежание к тонкой науке военного строя.
Взять хотя бы этого дылду Шварца, лекарского сынка. По внешности он — настоящий флигельман[13] восьмивершкового роста, мощной фигуры и приятной внешности, а по своему поведению — форменный «штафирка», пересмешник, болтун и забияка без всякой солдатской основательности.
Ещё на втором занятии Батовский заметил, что Шварц за его спиной корчит рожи и передразнивает его движения, чтобы развеселить своих товарищей. Унтер не стал за это публично наказывать новичка. Он скомандовал своему отряду «Кругом!» и пошёл осматривать строй сзади, будто бы проверяя выправку рекрутов. Дойдя до правого фланга, громко сказал: «Шварц, спину надо держать прямо!» — и так «поправил» негодника, что тот вскрикнул от боли.
На четыре человека подалее от Шварца в строю находился Сырокумский, бывший причетник Крестовоздвиженского собора. Поначалу Батовский думал, что он по своему зрелому возрасту станет здесь лучшим учеником и его помощником, но вышло иначе. Сырокумский был душой поэтической, суровая действительность его интересовала мало. Хлебнув вина, он мог читать наизусть строфы из Гомера. Однако команду: «Сабли вон!» — почему-то выполнял с опозданием в третьем приёме, когда следовало, вынув саблю из ножен, взять её «на подвыску», то есть быстро и чётко поднять эфес на уровень шеи.
Долго терпел сие безобразие Батовский, объясняя поэту, что так он нарушает красоту и единообразие всего строя. И лишь однажды тонким концом трости, окованным латунью, «помог» Сырокумскому вовремя поднять саблю, ударив его по пальцам правой руки. С тех пор уж причетник не ошибался, а безотрывно следил за унтер-офицером, чтобы правильно выполнить команду.
Да, многие рекруты так или иначе, но познакомились с виртуозной тростью Батовского. Однако были и такие, что усваивали азы солдатского ремесла без её помощи. На левом фланге последними стояли у него двое: Вышемирский и Соколов, оба дворяне. С первого взгляда унтер-офицер окрестил их «заморышами». Рост — менее шести вершков, телосложение — хлипкое, возраст — самый неопределённый: семнадцать лет.
Но первого привезла и сдала с рук на руки Казимирскому графиня Понятовская, женщина знатнейшей фамилии, редкой красоты и ума. Второй приблудился сам и сумел чем-то понравиться командиру.
13