— Это почему ещё? — возмутилась я. — Нормальный он, в отличие от тебя. Используя меня как средство реализации своих амбиций, не жди, что я стану слушаться.
— Замолчи! — Мама дёрнула меня за рукав и развернула к себе: — Робин сын бывшей жены Грега и терпеть не может младшего брата. Я не хочу, чтобы у нас возникли проблемы из-за твоей дружбы с ним. Фелиция наверняка вырастила сына похожим на себя.
— Если он тебе так не нравится, то какого чёрта ты согласилась здесь жить, если это место принадлежит Робину?! — возмутилась я двуличности матери. — Впрочем, мне это только на руку. — Я показала ей язык и вырвалась. — Мне всё равно, что ты там себе напридумывала, мне уже исполнилось восемнадцать, так что я могу сама распоряжаться своей жизнью.
— Придержи язык, паршивка. Если ты ещё не поняла, то здесь решаю только я. Из-за отсутствия денег. — Она поморщилась как от зубной боли. — Прямо сейчас мы не можем уехать куда-то ещё, так что вынуждены терпеть такое соседство.
— Вынуждены терпеть?! Да ты… — я задохнулась от отвращения. — Решили, что забесплатно можно и потерпеть ненавистного отпрыска? Ты ещё хуже, чем я думала! Вы все мне отвратительны! — рявкнула я и побежала в лес.
Ну далеко-то убежать не получилось, лес хоть и начинался в ста метрах, но лишний вес не позволял развить скорость и скакать газелью. Метров через триста пришлось остановиться и смахнуть пот со лба.
Где-то у меня завалялась шоколадка.
Откусив полбатончика, я села на корягу и облокотилась о толстый ствол дерева. Так несправедливо! Даже если Робин и впрямь не очень хороший человек, то пользоваться его имуществом из-за бесплатности просто гнусно! Шикнув, вонзила зубы в шоколад. Неужели папа согласен? Мне он всегда казался предельно честным человеком не способным на такой поступок, а теперь… Да уж. Я сняла кепку и обмахнулась. Поскорей бы в колледж уехать, там меня точно никто не достанет, и я смогу забыть об этом аде и получить вожделенную свободу.
Где-то рядом хрустнула ветка и вспорхнули испуганно птицы. Затаив дыхание, я грызла батончик, не забывая вслушиваться. Из тени на тропинку вышел Робин, и увидев меня сначала замер, а потом вздохнул и улыбнулся:
— Тебе уже сказали?
— Смотря, что ты имеешь в виду. — Я улыбнулась и глотнула колы. — Хочешь? — Потрясла бутылкой, смотря, как взлетают внутри пузырьки.
— Нет, спасибо. — Робин сел рядом и состроил гримасу вселенской скорби: — Мне нельзя сладкое.
— Боишься потолстеть?
— Да нет. — Парень отвернулся и ковырнул носком кроссовки мох. — За меня есть кому бояться, — хмыкнул он. — Мне дали отпуск в обмен на обещание, что я ни на грамм не поправлюсь.
— Вау, как всё сложно. А за меня некому бояться. — Я рассмеялась сглотнув комок.
— Всё в порядке. — Он улыбнулся. — Я привык. Главное, мимо стендов с шоколадом проходить с закрытыми глазами.
— Научиться бы мне так проходить, — хохотнула я, подхватывая шутку.
— А если серьёзно. — Он помолчал и перевёл на меня задумчивый взгляд: — Тебе сообщили, что я сын Грегори?
— А это так важно?
Я наклонилась и стала с интересом следить, как муравей тащит огромного жука. Странные люди, какая разница, кто чей сын? Почему это волнует Робина так же, как и мою мать?
— В общем-то нет, — тихо сказал он. — Просто, я бы не хотел, чтобы из-за нашего родства возникли проблемы.
— Да никаких проблем, чувак! — Я хлопнула его по плечу и поднялась, отряхивая штаны от влажной листвы. Потом натянула кепку, расправила хвост и обернулась: — Ты бывал на заброшенной шахте?
— А здесь есть и такое? — Удивлённо посмотрел на меня Робин. — Я был в этом месте только однажды, ещё до развода родителей, но ничего не запомнил.
Удовлетворённо хмыкнув, показала пальцем в глухую чащу:
— Если пройдём здесь, то сможем срезать несколько километров. Не боишься?
— Ты плохо меня знаешь, — в тон мне ответил он и резво подскочил. — Чаще всего боятся меня.
Я шла впереди, мысленно себе аплодируя: на шахте не бывала несколько лет, но дорогу помнила точно. В этом месте лес был сухим, лившаяся с неба вода не смогла проникнуть сквозь густую крону, окропив только несколько голых пятачков. Под ногами шуршали сучки и листья, где-то наверху пели птицы и так хорошо стало на душе. Я запрокинула голову и с наслаждением вдохнула запах жизни, свойственный только лесу. Здесь не обязательно иметь стройные ноги, или идеальное лицо, никто не скажет злую насмешку и не плюнет в спину. В лесу есть только ты и сама жизнь.
Через полчаса ходьбы, я остановилась, чтобы перевести дух, и сверилась с компасом, без которого никогда не уходила далеко.