– До выяснения чего? – поднял голову горе-шпион.
– Вашей дальнейшей судьбы, – сказал Обр. – Сейчас я переведу несколько роботов в боевой караульный режим. Вся территория фермы будет под надежной охраной. Так что и не думайте бежать.
Бежать – это последнее о чем бы он сейчас думал. Мысли роились в его голове так стремительно и кучно, что ни одна не могла выразиться, оформиться хоть во что-то, на чем можно было бы сосредоточить усилия ума. Ни сил, ни желания удивляться у него не было. На задворках сознания он видел себя со стороны и думал, что это он просто сам себе снится, и что скоро он очнется и это невероятное наваждение сгинет. Единственное, что отчётливо понимал сейчас Чильтан – это то, что он никогда и не подозревал ни о каком боевом режиме у его сельскохозяйственных роботов.
14/М
День собирался быть пасмурным. Невнятные обещания, что были авансом выданы ранним утром, теперь природа вовсе не считала обязательными к выполнению. Серая канва облаков безнадёжно затянула всё небо. Подул теперь неприятный, сильный и холодный ветер. Степь предстала перед Мелаем-предводителем и его спутниками в непригляднейшем виде; как если бы знакомый зажиточный нойон, чья юрта сплошь обшита золотистыми и серебряными бронепластинами Великих, и который бывает на людях всегда в новом халате и в новых сапогах, вдруг явился бы перед ними в одном рваном и грязном исподнем, нетрезвый и хилый.
Было зябко. Кима и Энхир, сидя под крылом железной птицы, молча жевали неприхотливый свой завтрак – вяленое мясо косули, и запивали его остатками кумыса. Мелай стоял в стороне и смотрел вдаль, в ту сторону, куда недавно убежал, сверкая пятками, тот странный молодой парень. Чувство голода оставило Мелая, равно как и другие физиологические аспекты жизни после его недавнего преображения во время атаки тарелок на лагерь Либров. Он не отдавал себе отчёта в том, что именно с ним произошло и как это вообще возможно. Ему было ясно одно – там, в городе Бурханов, там всё станет на свои места. Туда и только туда следует идти. Известный ему мир был опутан паутиной ложной информации, это было очевидно. Тарелки, пришельцы из других миров, древняя война, Бурханы, всё это Мелай теперь понимал как части простой и пошлой в своей простоте загадки.
Когда они подошли сегодня ранним утром к железной птице, его вновь посетило видение. Оно было мимолётным, но ярким. В нём он снова увидел тот маленький водопад в обломках скалы, бледно освещённый громадной луной. Снова увидел рябь воздуха, из которой возник силуэт, испещрённый полосами голубого и красного огня; силуэт повисел несколько секунд над землёй, затем огненные полосы на нём погасли, и он грузно шмякнулся на землю. Падение было неудачным – тело упало на спину и ударилось о большой булыжник. Потом наступила тьма.
– Мелай! Проснись! – тыкал его легонько в спину Энхир. – Эй, Мелай!
– С чего ты взял, что я сплю?
– Ну не знаю, – замялся Энхир. – Стоишь, глаза вроде открытые, а не отзываешься. А я зову, зову.
– Задумался я немного, извини. Что ты хотел сказать?
– Дык это, ты есть точно не будешь? – старик молтнул головой в сторону Кимы, сидевшей под крылом. – Мы тогда твою порцию это, того, съедим.
– Ешьте. Я же говорил, что не буду.
Энхир кивнул Киме и повернулся снова к Мелаю.
– Ну, теперь чего делать-то будем? Ты говорил – когда до птицы дойдём, тебе многое прояснится. Дошли вот. Поделись. И скажи уж – о чём вы с этим чудным чужаком балакали на своей тарабарщине?
Мелай засмеялся.
– Эх, Энхир! Старый верный страж народов! Ты всё так же не доверяешь мне. Я знаю. И кинжальчик свой под попоной, вон, то и дело поправляешь, как бы проверяя на месте ли, коли что.
– Да я, это, просто так… – начал было старик, но Мелай засмеялся вновь и перебил его.
– Эта железная птица, – сказал он неожиданно серьёзным тоном, – не принадлежит Службе Мирового Спасения.
– А кому ж тогда?
– Не знаю точно. Кому-то из Города. Ребята летели на ней на охоту. В полёте что-то забарахлило и они решили возвращаться назад, но немного не дотянули. Птица рухнула. Они все остались живы и улетели на другой… машине, что за ними прислали. Вот как-то так.
Старик, по своей привычке недоверчиво щурясь, долго стоял и молчал. Подошла Кима. Она явно слышала их слова, и её лицо было встревожено.
– Что же это, – сказал, наконец, Энхир, – значит, не боятся они тарелок, раз на охоту летают?!