– Слушай, ты знаешь много из истории Общин, – сказал он Киме. – Поведай мне о Порватах… Поганых. Отчего у вас с ними такая вражда?
Кима нахмурилась.
– Сколько я себя помню, мы всегда с ними бились. Они – нелюди, хуже волков и шакалов. В тех и то столько злости нет. Им никого не жалко – ни младенцев, ни стариков. Ты знаешь, что они детей воруют из других Общин?
– Знаю, как раз недавно таких вот чадокрадов у нас поймали. Там, в лагере. А зачем они им я так и не понял. Неужели они едят их?!
– Тьфу! – громко плюнул на его слова сзади старик Энхир. – Ну как скажет тоже!
– Нет, не едят, – отвечала Кима, – хотя от них можно и такого ждать. Они их берут на воспитание.
– Зачем? – удивился Мелай.
– Чтобы вырастить из них новых Поганых. Понимаешь, свои дети у них есть, но они то помирают от худой заботы, по болезням там или по недосмотру взрослых, то просто бегут от них. Бегут в другие Общины, понимаешь?
Голос Кимы, до того хоть негромкий, но твёрдый, дрогнул, когда она заговорила о судьбах Порватских детей. Её глаза стали чуть влажны. Она отвернулась и ненадолго замолкла. Мелай почувствовал её боль и решил не нарушать её молчания. Своих детей, как он понял, у Кимы не было, как и не было у нее возможности родить. А иметь ребёнка она хотела, ещё как!
– Сколько раз они прибегали к нашим, – продолжила она, и голос её был вновь твёрд. – Чуть живые, чумазые, в лохмотьях. А иногда и просто в чём мать родила. Плачут, стонут. Возьмите к себе нас, говорят, не хотим дома жить. А у них там… не Община, а загон для скота. Дети все живут где попало, никто за ними толком не глядит. Заболел ли кто, голодный, холодный ли кто… помер ли кто-нибудь – взрослым нет дела особо. Им всё забота одна – грабить, да убивать. Чуть возраст позволит, они уж делят: девочек в наложницы или в прислугу, мальчиков – на обучение лихим делам. И ведь толком с копьём-то не научат обращаться – уже в набег берут. Сколько мы таких, зелёных, порубили.
Кима вновь замолчала. Мелай видел – тяжёлые воспоминания начали душить её, и говорить ей больше не хочется. Однако она продолжила:
– А ведь среди них наверняка были и те, которых они украли у нас или у вас. Дети, которых вырастили во вражде да злобе. Наши дети, которые погибли из-за этих чертовых Поганых. Будь они прокляты, гнилое племя! А мы, знаешь, растим их детей как своих, воспитываем, и из них вырастают доблестные и честные воины. И никаких следов, что они из поганого народца! Вот хоть бы мой друг – Хилл Тважич, что пал в сече с тарелками, да будет его имя эхом славных битв в веках, он – тоже родом из Поганых, ребенком еще прибежал в нашу Общину.
Кима выдохнула. Ей явно стало легче, когда она выговорилась. Было заметно, что так чувственно говорила она очень редко в своей жизни, если вообще это было сейчас не впервые. Мелай вдруг остановился и пристально вгляделся в коренящиеся впереди короткие осинки.
– Да, действительно, поганое племя, – повернулся он к воительнице. – Детей вот жалко.
Она кивнула. Энхир вопросительно поглядел на предводителя – чего, мол, остановились?
– Мы совсем рядом. Там, за деревьями тянется старый забор. Сразу за ним находится ферма и большой каменный дом, где держат Чильтана.
– Ну, так пошли.
– Погоди, Кима. Там нас ждут опасные враги. Я вижу, где они находятся. Нам нужно быть осторожными.
– Как это ты их видишь? – спросил старик.
– Не знаю как, но вижу отчётливо. Всего их там десять штук, только двое похожи на людей, остальные… не похожи.
– Это как? – почти в один голос спросили Энхир с Кимой.
– Даже и не пойму, как бы это вам объяснить, – замялся Мелай на секунду. – Коровы! Точно! Представьте себе небольших коров, только уродливых и сделанных из железа, с торчащими отовсюду толстыми жилами.
Его спутники были в замешательстве.
– Так они что, неживые? – спросил Энхир, – Навроде тарелок что-ли?
– Точно!
– Дык так и говори – как тарелки, только не летают. Они ж не летают? – пробрюзжал старик.
Мелай покачал головой.
– Ну и ясно. А то про коров каких-то заливает. Мы всякое знаем. Мы – вона чё! – Энхир шлепнул по висящему на шее амулету-передатчику Службы.
– А те двое, что похожи на людей, они кто? – спросила Кима
– Они тоже из металла, но с виду как люди.
– Ага. У них такое же оружие как у тарелок? – голос Кимы стал твёрже обычного.
– Боюсь, что пострашнее, – ответил Мелай и посмотрел на висевший у неё на поясе длинный кинжал.
– Дай-ка посмотреть, – протянул он к ней руку.
Воительница нахмурилась, но оружие отдала.
15/Ч
Чильтан сидел на полу в подвале, опершись спиной о стену и бессмысленно пялился в угол. Истерика прошла, слезы обиды и отчаяния высохли на его воспаленных глазах. Но свой безутешный горестный монолог он ещё не окончил. Ему было известно, что лже-дворецкий, стороживший его наверху, возле люка в подвал, прекрасно его слышал.