Но, однако, большой пессимист мудрец этот, раз так размышляет. К чему он? Ни к чему. Ведь, вдумайся он глубже – может и обнаружил бы мысль иную. К примеру, о том, что просторы космоса едва ли когда-нибудь, хоть на мгновение, могли или могут быть пустыми. На месте исчезнувших звезд всегда возникнут новые. Они появятся оттуда же, откуда и предыдущие, из небытия…
Подобное этим нескладным размышлениям, ощущение мира и себя в нем, охватывали спящего Мелая. За ничтожное мгновение перед пробуждением, он осознал и уразумел все, что возможно было осознать и уразуметь. Он вспомнил кто он, откуда взялся и зачем он здесь.
Но вот штука – сразу же, как он начал приходить в себя, все эти прозрения и воспоминания бесследно исчезли. Перед ним возникло лишь привычное уже красно-синее восприятие мира. Но сейчас линии были еще толще и ярче, и коэффициент их информативности вырос на порядок. Теперь, к примеру, Мелай мог не только ощутить актуально происходящее в мире, но и увидеть некоторые аспекты произошедшего в недавнем прошлом. Это ретроспективное видение он не мог контролировать, поэтому некая информация о минувших событиях, просто спонтанно осознавалась им.
Кима и Энхир принесли его бесчувственное тело сюда, на второй этаж поместья, в спальню Чильтана. Энхир предположил, что потеря их предводителем сознания – «…как пить дать от того, что ничерта не жрал и не пил ужо целый день». Кима согласилась. Они нашли (не без труда) в доме еду – куриные яйца, какое-то странное мясо и хлеб, приготовили на костре возле дома огромную яичницу и поставили на тумбе рядом с кроватью. Затем они услышали голос подвального узника, нашли его и освободили. Чильтан, хоть и побаивался их, всё же был несказанно рад своей свободе.
Языковой барьер был серьёзным препятствием в их общении совсем недолго – ровно до того момента, когда гостеприимный молодой помещик откупорил вторую бутылку вина. Беспрестанно жестикулируя, он провел небольшую ознакомительную экскурсию по дому.
Затем они выходили во двор, осматривали искореженные остовы поверженных врагов и застывшего на месте Обра. Чильтан, возможно потому что был во хмелю, не очень удивился, узнав в дворецком и приказчике андройдов.
«На зарядке был, сволочь, – сказал он, тыча пальцем на торчащие из босых ног Обра еле заметные провода. – В сарае у нас зарядный генератор для роботов. То-то они так часто туда бегали, паршивцы!»
Чильтан вообще отметил для себя всегдашнюю странность в поведении своих бывших слуг, найдя необычным как раз то, что мысль об их механической природе не приходила к нему раньше. И, конечно, покопавшись в недрах памяти (кто ищет – тот найдет), он выудил оттуда множество эпизодов из прошлого, безоговорочно свидетельствующих о закономерности развоплощения этих двух негодяев.
Сейчас молодой хозяин ощущал какую-то эйфорию, находясь в вихре событий; эйфорию, граничащую с безумием. Он относился к происходящему не то как к сказочному сну, не то как к помешательству. Сейчас ему было все равно – что именно это было.
Красно-синие линии, ведущие к обездвиженному на картофельном поле андройду Обру, завибрировали сильнее. Мелай понял что делать.
Еще окончательно не проснувшись, сейчас он находился в пограничном состоянии между сном и бодрствованием. Его необычное мировосприятие было весьма отчетливым; он мысленно скользнул по линиям, ведущим к отключенному андройду: искусственный интеллект, нейронные сети, автономный режим…программное обеспечение легко можно перенастроить. Мелай увидел, что в памяти Обра было множество полезной информации, однако большая ее часть была защищена. Но главное – андройд был «своим» для всех беспилотных летающих машин, и его можно было использовать, чтобы добраться до Мендакса. Мелай включил Обра, перенастроил его и тут только проснулся сам.
Чувство голода тут же властно заявило о себе. Стало очевидно – кто бы он ни был, он все же человек, по крайней мере, биологически. А человеку нужно есть и пить, какие бы невероятные фокусы он ни вытворял и какими бы яркими не были сине-красные линии, из которых состояло все им видимое. Он с жадностью съел все, что его попутчики ему приготовили, и спустился к ним на первый этаж.