Брон почувствовала себя так, будто у нее в голове вот-вот произойдет извержение вулкана. Брук заявилась сюда, не спросив разрешения, и ведет себя как дома. И Фиц ей позволяет. Он что, собирается вот так просто взять ее обратно? Но Брук не намерена оставаться здесь и играть в дочки-матери. Что ж, он может и не знать, что для него хорошо, а что плохо, зато она это знает и ни за что не позволит сестре еще раз испортить ему жизнь. Не говоря уже о Люси…
Она быстро встала.
— Подожди меня, я застелю тебе запасную кровать, пока ты принимаешь душ.
— Спасибо, Брон. — Улыбка Брук была столь многозначительна, что можно было сбеситься. Она все знает. И всегда все знала. — Застилать постели я никогда как следует не умела.
— Не то что ложиться в них, когда они уже застланы, — пробормотала Брон.
— Извини нас, Фиц. Думаю, мне предстоит выслушать лекцию об «ответственном поведении». — Весело улыбнувшись ему, Брук крепко взяла сестру за локоть и направилась к лестнице.
— Ради бога, Брук, это не смешно. Неужели Люси тебе безразлична?
— Она мне достаточно небезразлична — я ведь отдала ее Фицу. Заботиться и опекать — в его природе, дорогая. Он как ты. Он заботился обо мне, и я знала, что он будет заботиться и о моей малышке.
— Тебе следовало принести ее домой.
— У тебя было и так достаточно забот.
— Ответ не по существу. Ничто не мешало тебе о ней заботиться.
— Я не создана для этого, Брон. Я ведь эгоистка, ты не забыла? Нет, я не горжусь этим, просто я знала, что не готова отказаться от собственной жизни из-за нескольких недель бездумного увлечения страстью. Я бы пошла на прерывание беременности, если бы меня не остановил Фиц. — Брук состроила гримасу. — Потом я подумала, ну ладно, хорошо, я выполнила свой долг, теперь отдам ее на удочерение, но Фиц… Фиц только раз взглянул на нее, и… вот…
Брон увидела в глазах сестры предательский блеск слез, опровергавший ее жестокие слова, и совершенно неожиданно вместо злости ощутила печаль за нее, за все, от чего та отказалась. Она открыла объятия, и Брук прильнула к ней, и целую вечность Брон просто обнимала ее.
— Жаль, что я не такая, как ты, Брон.
— И хорошо. Я рада, что ты не такая. Ты другая, особенная. Некоторые из нас рождены, чтобы менять пеленки, а другие — чтобы изменить мир. Я понимаю. В самом деле.
— Правда? — Брук отстранилась, смахнула с глаза слезинку. — Что ж, может, и понимаешь. Ты всегда понимала меня лучше, чем все другие. Даже мама. Прости, что меня тогда не было рядом, Брон. Мне приходилось добывать деньги на покупку той земли, а к тому же я искренне думала, что у мамы просто еще один приступ. А потом было уже поздно, и я подумала: какой смысл? Что я буду делать в Мэйбридже? Я нужна в другом месте…
— Ты действительно ничего не могла бы сделать, ничем помочь. И правильно, что осталась там, где могла приносить больше пользы.
— Ты так считаешь?
— Мама это понимала, дорогая. И очень тобой гордилась.
Брон взглянула на Фица, стоявшего внизу у основания лестницы и смотревшего на них обеих. Что он видит? Может, к нему вернулась былая любовь? Не совершил ли он большую ошибку в тот день, согласившись на второстепенное, за неимением лучшего?
— Мы все гордимся тобой. Иди, ты устала. Принимай свой душ…
— Какая она, Брон? Я имею в виду Люси.
После небольшого колебания Брон сказала:
— Она красивая. Очень похожа на тебя. И у нее мамины глаза.
— Правда?
— И моя ловкость движений.
— Ну да? — Брук улыбнулась. — Бедный Фиц. А волосы? Она тоже блондинка?
— Нет. Волосы у нее темнее. Не такие темные, как у Фица, с каштановым оттенком. Но вьются точно как у него.
— А! — Брук повернулась и посмотрела на стоявшего внизу Фица. — Она не знает. Ты не сказал ей.
— О чем ты? — Глядя на сестру, Брон вдруг испытала предчувствие чего-то ужасного. — Чего он мне не сказал?
— Фиц — не отец Люси.
Глава десятая
— Быстро вниз! Ну же! — Фиц преодолел лестницу, прыгая через три ступеньки, и сердитым жестом ткнул в сторону детской спальни, дверь в которую он оставил слегка приоткрытой, чтобы слышать, если Люси зачем-то позовет.
Он зло смотрел на Брук, которая побелела как полотно под своим тропическим загаром.
— Боже милостивый!
— Ни слова больше!
— Она там… — Он обернулся к Бронти, взглядом умоляя ее отвести Брук подальше от двери. — Моя дочурка.
— Не сейчас, Брук. — Брон обняла ее рукой за талию, и Брук, как-то странно съежившись, без сил повисла на ней. — Пойдем, дорогая. Ты устала. Я уложу тебя в постель. — Она взглянула на Фица, и он вспомнил, что в отличие от Брук она не знает, где гостевая комната.