Вскоре впереди показалась темная полоска. Это — Хиума. Александр Афанасьевич, чуть прищурив глаза от встречного ветра, рассматривает силуэт острова. Справа проносятся торпедные катера; на них — первый бросок десанта.
Обухов включает ларингофон и приказывает командирам катеров своего отряда:
— Форсированный ход! Высаживаем прямо на пирс!
Ветер рвет одежду, давит на глаза, свистит в ушах, заполняет до предела легкие. Совсем рядом взвизгивают пули, шуршат осколки. Всплески сплошной белой стеной окружают катера. Кажется, еще мгновение — и все пять почти летящих над поверхностью моря катеров будут изрешечены, разнесены в щепки, превращены в ничто и ни один из 350 бойцов десанта первого эшелона не ступит на древнюю землю Хиума.
Обухов стискивает левое плечо Чалова, требуя изменить курс чуть влево. Командир головного катера понимает капитан-лейтенанта без слов. Прорвав завесу смерти, маленькие корабли сбавляют скорость и плавно прижимаются к пирсу. Бойцы вылезают из кубриков и замирают от неожиданности: перед ними пирс, верхний край которого с палубы не достать, если даже вытянуть руки и встать на цыпочки. Еще немного замешательства — и темп будет потерян… Этого допустить нельзя!
— Матросы! Живо пирамиду! — командует Обухов. — Снизу подсаживать, сверху вытаскивать! Быстро!
Катерники, скинув бушлаты, бросаются на штурм пирса. Находчивость и физическая закалка позволяют им буквально за минуту поднять наверх и всех бойцов, и все оружие, и все ящики с боеприпасами. Еще несколько минут — и фигурки в маскхалатах замелькали среди деревьев.
Маленькие корабли покидают бухточку и направляются в Рохукюля за следующей группой десантников. Но не успели они пройти и четверти пути, как сигнальщик доложил:
— Справа по носу — четыре БДБ!
Капитан-лейтенант всматривается во вражеские корабли:
— БДБ… Быстроходные десантные баржи — опасный противник: на каждой по четыре пушки калибром почти втрое больше наших. Могут ударить с тыла по десанту, сорвать операцию… Что же делать? Торпедные катера не успеют…
И вдруг — как молния:
— Наши катера внешне похожи на торпедные, а что если…
Прижав ларингофон к шее, Обухов вызывает на помощь авиацию, после чего неожиданно для командиров своего отряда командует:
— Торпедная атака! Торпедная атака!.. Строй уступа вправо!
Несмотря на необычность команды, офицеры понимают командира сразу и, увеличив ход, перестраиваются в боевой порядок. Дистанция быстро уменьшается. Вот до целей остается 12 кабельтовых… 9… 6… 4… Чалов выпускает красную ракету. Фашисты, приняв ее за сигнал «Залп!», прекращают стрельбу и поспешно поворачиваются к атакующим кормой…
— Ура! «Горбатые»! — радостно кричит сигнальщик, и Обухов, запрокинув голову, видит, как из низких туч «вываливаются» краснозвездные штурмовики — «илы» — и бросаются в атаку на фашистские корабли.
— Ну, теперь здесь обойдутся без нас, — произносит капитан-лейтенант. — Скорее в Рохукюля!
На полной скорости катера идут за десантниками. В ходе операции «обуховцы» (так десантники любовно нарекли моряков отряда Обухова) сделали 14 рейсов и перебросили на остров более 1200 солдат и офицеров.
К вечеру следующего дня остров Хиума был очищен от оккупантов. Успех наступательной операции во многом был обеспечен внезапностью высадки с катеров десанта, четкостью и самоотверженностью действий моряков. Потерь в личном составе катеров Обухова не было.
Вскоре друзья поздравили Александра Афанасьевича Обухова и Павла Ивановича Чалова с присвоением им высокого звания Героя Советского Союза.
Вот так — не числом, а умением, с яростью к врагу, любовью к Родине— воевали советские моряки в Великую Отечественную войну.
Интересная деталь: вступая в схватку с ненавистным врагом на море, на суше или в воздухе, обороняясь или наступая, наши моряки шли в атаку в морской форме, чтобы враг знал, с кем он воюет. Вот что об этом писал Народный комиссар Военно-Морского Флота в годы войны Н. Г. Кузнецов: «Собранные в отряды с разных кораблей и… вооруженные винтовками, крест-накрест увешанные пулеметными лентами, моряки шли в атаки в черных бушлатах и бескозырках… Они напоминали матросов времен гражданской войны, которых… никакой приказ не мог заставить снять бушлаты. Главное заключалось, конечно, не во внешнем виде, а в желании матросов драться. Но и выглядеть они хотели тоже как матросы революции»[15].